Долгожданный студийный альбом Therr Maitz под названием Unicorn появился в iTunes 4 марта. Вошедшие в пластинку треки были записаны на студиях Лондона, Москвы и Рио-де-Жанейро, а сведены в домашней студии Therr Maitz в Москве. Три сингла в поддержку альбома – Make It Last, Feeling Good Tonight и StopQuiet – одновременно заняли три первых места в iTunes. А альбом Unicorn сразу после выхода оказался на первом месте в топе альбомов в iTunes.
Скачивай дебютный альбом Therr Maitz по ссылке! И узнай больше о лидере команды, полуфиналисте проекта «Голос», талантливом и харизматичном Антоне Беляеве (35) из эксклюзивного интервью для PEOPLETALK!
О ДЕТСТВЕ
Мое детство прошло в Магадане. Во дворе, где я рос, не очень приветствовались мои занятия в музыкальной школе. Приходилось разбираться и быть эдаким настоящим пацаном. И в 11 лет я начал самоутверждаться немного не в том, в чем следовало. Это ничем плохим не закончилось, но и ни к чему хорошему не привело. Были приводы в милицию. У меня даже судимость есть. Ничего серьезного, отвратительного – так, глупости всякие. Но период был непростой.
Я родился в интеллигентной семье, но был отвратительным подростком! Своим поведением я выражал протест. Когда мне было 8 лет, из семьи ушел отец. И через пару лет меня понесло: почувствовал себя самостоятельной единицей, начал бунтовать, доказывать, что я сам по себе и лучше всех все знаю.
О МУЗЫКАЛЬНОЙ ШКОЛЕ
В музыкальную школу я попал случайно. Мама сказала, что я должен выбрать для себя какое-то занятие, пойти в кружок, записаться в секцию. Фигурное катание, лыжи, стрельба, танцы – все что угодно. Ну и как-то так получилось, что я стал ходить в музыкальную школу. Мне показалось, что это легче всего остального. (Смеется).
О КОМФОРТЕ
Я из довольно бедной семьи. Когда я сам стал формировать свою жизнь, начал стремиться к комфорту. Но не в смысле «демонстрировать, что у меня есть». Комфорт для меня − это внутреннее удовлетворение от пользования благами. Я, например, с 16 лет катаюсь на такси. Даже если в кармане оставалась последняя мелочь, я мог отказаться от обеда, но поехать с комфортом на машине. Я не презираю тех, кто ездит в метро, но сам не люблю.
О МЕТРО
Как-то я опаздывал на концерт и понял, что на машине никак не успеваю. Спустился в метро. Плечи втянул, капюшон надвинул − люди вроде не узнают. Когда все в движении, никому нет до тебя дела. И это прекрасно! Потом зашел в вагон, а здесь от нечего делать народ, конечно, начинает изучать друг друга. В итоге меня узнал какой-то парень и попросил сфотографироваться. Вот тут-то и началось брожение, как по цепной реакции. Все-таки метро это для меня экстрим. (Смеется.)
О ЖЕНЩИНАХ
Я всегда был увлечен женщинами. Мне нравились красивые, привлекательные, ухоженные барышни. А я был студентом с 400-рублевой стипендией, которой едва хватало, чтобы раздать долги. Бывали ситуации, когда я приезжал в гости к девушке, привозил дорогой подарок, цветы, конфеты, а потом наутро без денег шел пешком домой. (Смеется.)
Чего только не придумывал, когда надо было срочно заработать денег на подарок любимой девушке. Представьте ситуацию: последние числа декабря, вот-вот Новый год, я сижу без копейки в общаге и не знаю, что делать. А хочется ведь устроить любимой сюрприз. И тут стук в дверь – на пороге симпатичная соседка. Немного со странностями. Достает бутылку водки, закуску и заявляет: «Так, Беляев, я к тебе с деловым предложением. Вот тебе 100 долларов. Проведешь со мной вечер?» Причем ей не нужно было секса – просто душевная компания и мужская жилетка поплакаться. Мне несложно. И на следующий день уже для любимой девушки я покупаю на «заработанные» деньги красивого плюшевого медвежонка.
О КОНКУРЕНЦИИ
Для меня жизнь – это соревнование. Конечно, я смотрю на своих коллег, мы же все помешаны на успехе! Понимаю, что, возможно, это не совсем правильно. Тем не менее здоровый дух конкуренции − едва ли не главная движущая сила. И я настроен всегда все делать наоборот, идти не проторенным путем, а искать альтернативный выход, чтобы доказать всем вокруг – результата можно добиться вопреки всем правилам.
О ЗАВИСТИ
Зависть… Нет, я не вешаю плакат ненавистного артиста на стену и не втыкаю в него дротики. Я придерживаюсь четкого мнения, что в равных и честных условиях есть возможность обгонять конкурентов и добиваться своих целей. Я никогда не допускаю прямого сравнения себя с другими артистами. Даже в своей голове. Этим иногда себя и успокаиваю: у меня своя траектория, свой путь, хоть и немного странный. Вот, например, «Иванушки International» записали песню про тучи, и она стала хитом, а я не записал. И тут я оправдываю себя тем, что тучи – не моя тема вообще! (Смеется.) И иду своей дорогой дальше.
О СТРАХЕ ПУБЛИЧНЫХ ВЫСТУПЛЕНИЙ
Выходить на сцену всегда страшно. Даже сейчас, после сотен сыгранных концертов. То есть не страшно в смысле «панически неуправляемо», а просто это серьезный стресс. Не люблю выступать перед публикой, которой твое творчество, в общем-то, не нужно. Такое часто бывает на корпоративах. Тебя кто-то один заказал, а все остальные пришли салатов поесть и водки выпить. Я себя неловко чувствую в таких ситуациях. Наверное, этот комплекс родом из детства. Знаете, когда гордая мама говорит гостям: «Ну а сейчас Антошенька нам что-нибудь сыграет на пианино». Это было ужасно! Я не знал, куда деться. Я готов был под землю провалиться и всегда пытался понять – им, гостям, это вообще нужно? Для мамы это была демонстрация: мол, мой Покемон может еще и клавиши зажимать, и вон как красиво получается. А что люди чувствуют, неясно. Меня всегда это смущало. И смущает до сих пор.
О КОНЦЕРТАХ
Не могут все концерты быть одинаково прекрасны. Когда их у тебя три в месяц – они все великолепны, потому что ты их ждешь, готовишься. А если без перерыва 30 концертов в месяц, наступает опустошение. Ты всю эту программу играл миллион раз, не спал толком шесть суток, горло сорвано – а надо идти и дарить праздник. Выходишь раздраженный на сцену, люди улыбаются, но почему-то кажется, что они недостаточно хорошо это делают, что им по фигу. И тут включается внутреннее сопротивление, движок, азарт, и начинаешь в этом взвинченном состоянии еще больше «грузить», «качать», «давить», «накручивать», еще активнее «пробивать» эту аудиторию. Вот такие концерты получаются самыми крутыми.
О НАЗВАНИИ THERR MAITZ
Название Therr Maitz – это результат дебильного, «полумозгового» штурма после бессонной и веселой ночи. Причем мозги-то в этот момент не очень работали. Но что выдумалось, то выдумалось.
О КРИТИКЕ
Я с интересом отношусь к негативным отзывам о нашем творчестве. Ведь именно критика формирует нас, позволяет видеть ошибки со стороны. Мы не пытаемся всем понравиться. Почти в каждом негативном отзыве есть совершенно объективные замечания. Другое дело, что зачастую оформлены они так злобно, что их просто не хочется читать. Но если аудиторию что-то раздражает, я пытаюсь это менять. Злобные «хэйтеры» даже не понимают, что они нам на самом деле приносят большую пользу. Благодаря им я вижу какие-то недочеты, а их, конечно, очень много, потому что мы это все делаем в первый раз. И учебника у нас не было. Учимся на своих ошибках.
О ПРОЕКТЕ «ГОЛОС»
«Голос» – это расширение аудитории, прыжок через несколько ступеней. По сути, мы могли прийти к этому результату только через несколько лет, если бы не было этой «катапульты» в виде Первого канала. А мне уже 35. И я не хотел, чтобы о нас узнала широкая аудитория, когда мне будет уже за 40.
Проекты вроде «Голоса» обычно дают сиюминутную славу: пока ты в телике, тебя знают, как только наступает следующий сезон шоу – у зрителя появляются новые кумиры. Кто сейчас вспомнит наперечет всех участников «Фабрик звезд»? Остались единицы, самые яркие – Дубцова, Гагарина, Тимати… К моему большому счастью, «Голос» – это телевизионный проект, в котором музыкальная составляющая играла большую роль. И всем участникам давалась творческая свобода. Мне было важно прийти в эту студию и продемонстрировать то, что я могу и хочу донести своим творчеством.
Я не вижу минусов в участии в проекте «Голос». Гастроли, концерты, интересные проекты! Была опасность просто стереться с началом следующего сезона, потому что пришли новые имена. Есть три важных месяца после шоу, когда нужно не исчезнуть из виду. Эту мысль я всегда держал в голове. При этом у меня не было амбиций остаться в телике, мне все равно интереснее заниматься музыкой. Я получил возможность заявить о себе перед широкой аудиторией и максимально воспользовался этим шансом.
Победа в «Голосе» для меня была абсолютно не важна. Победа, кубок – это здорово, классно постоять и подержать его на пьедестале… Но в формате «Голоса» типажи, которые занимают первое место, − это немножко другие люди. Они хорошие, правильные, они большие профессионалы. Но победа в конкурсе – это победа у основной аудитории канала, объективная оценка безупречных вокальных данных. А бизнес и какое-то развитие твоей музыкальной истории − это все-таки другая аудитория обеспечивает, не эта… Я выбыл из проекта. И я мечтал, чтобы так произошло. Чтобы за меня были зрители, а наставник мой меня слил. Это идеальный расклад.
О СЛАВЕ
Когда я проснулся знаменитым? Это случилось после первого эфира «Голоса». Как только показали осла крупным планом. (Смеется.) Это, конечно, интересная штука. Ты выходишь из подъезда, и бабушки, которые раньше в пол смотрели, вдруг расплываются в улыбке и начинают здороваться с тобой: «Ой, Антошенька!» О славе я совершенно не думал и не готовился. Мне было важно только то, что скажут профессионалы из мира музыки, глядя на мое выступление. А тут такое… Пошли по обыкновению с женой гулять в полупустой парк, и на каждом повороте – то сфотографироваться, то автограф. Первые месяца два гудит голова: ты идешь салат купить – «Здрасьте!», приходишь в бар выпить – «Здрасьте!». И чувствуешь постоянно буквально на физическом уровне – все внимание на тебе. Поначалу это эйфория. И это приятно – нельзя отрицать. Но потом постепенно адаптируешься. Хотя и поведение меняется, конечно. Чаще голову в пол. Раньше я мог, например, с похмелья на Ленинский выйти из дома в халате, чтобы оплатить мобильный. А сейчас уже не получится! (Смеется.) Еще бывает легкое ощущение опасности, люди ведь разные бывают. Но в целом наши поклонники ведут себя прилично. Идешь по улице – из десяти человек один может подбежать фотографироваться, а остальные просто улыбаются. И я тоже всем улыбаюсь. Классно!
О ЗВЕЗДНОЙ БОЛЕЗНИ
Есть категория людей, обычно это друзья дальнего круга, которые не совсем понимают, какая жизнь у меня сейчас на самом деле. Они говорят только о том, кто я. У таких людей немножко сворачивает планку из-за того, что у меня якобы какой-то статус. Но я по-прежнему хожу в туалет, мою посуду за собой. Все то же самое! И все равно кто-то из старого круга отдаляется, напрягается, надумывает сам себе обиды. То есть, если раньше я не звонил кому-то полгода, это выглядело нормально. А сейчас те же самые люди могут обидеться и сказать: «Да, он, конечно, совсем зазнался!» Мне грустно от этого, но что я могу сделать? Мне жаль, что я не могу проводить время с близкими, жаль, что не могу делать теперь что-то просто так. Например, мы с тобой могли бы случайно познакомиться, сесть и вот так запросто поболтать «за жизнь». А в итоге у нас включен диктофон. Даже обычное общение превращается в работу. Вот и все.
О ЖЕНЕ
Моя жена Юля стала генеральным менеджером Therr Maitz. Совмещать личную жизнь и работу было не страшно, потому что я довольно глупый. (Смеется.) На самом деле Юля начала работать с проектом гораздо раньше, еще до этого всплеска популярности. И мы успели подготовиться. Она просто автоматически стала всем рулить, так как до этого имела опыт и связи в шоу-бизнесе. И на первых порах очень помогала нам где-то появляться, где-то выступать, где-то давать интервью. «Жена, давай, будешь у меня генеральным менеджером» − такого у нас не было. Многие нити оказались в руках Юли сами собой. И мне это нравится.
Кстати, никто не отменял и этого диктатора, то есть меня. (Смеется.) Есть небольшие проблемы, конечно. Соберемся фильм посмотреть в свободное время, а тут на почту какое-нибудь важное письмо свалится. И все! Мы переключаемся и начинаем говорить о работе, хотя только что отдыхали. Но ничего, справляемся. Быть со мной рядом, не занимаясь моим делом, невозможно.
О РЕВНОСТИ ЖЕНЫ К ПОКЛОННИЦАМ
Бывает, что Юля ревнует к каким-то знакам внимания со стороны поклонниц Therr Maitz. И это нормально. Она же женщина. Хотя поводов для ревности у нее нет никаких. Все мои аккаунты открыты для моего пресс-менеджера, для SMM-специалиста, для Юли. И если там мне присылают порнографическое фото или видео, то я его все равно никогда не увижу. Потому что, скорее всего, их сотрут прежде, чем я успею заглянуть на свою страничку. Эта моя абсолютная открытость, наверное, помогает Юле себя спокойнее чувствовать. Вся моя жизнь в календаре. Пишут или присылают какую-то фигню – она, конечно, напрягается. Но ко всему можно привыкнуть.
О ФОРМАТЕ
На «Русское радио» я не стремлюсь попасть, да нам и не светит. Просто у некоторых артистов другой ход мышления: для них не аргумент, что у меня полные залы и 30 концертов в месяц, но при этом моя песня не звучит на крупнейшей радиостанции страны. У меня свой путь. Я не хочу прогибаться. Я хочу дарить людям удовольствие, зарабатывать деньги, чувствовать себя комфортно, «Русское радио» мне для этого не нужно. Я, конечно, хочу, чтобы мои песни звучали из каждого утюга, как и любой артист, но я не готов ради этого поступиться своими принципами. Мои песни будут ровно такими, какими я их буду делать.