В начале года Netflix представил захватывающий сериал «Изобретая Анну» о русской мошеннице Анне Делви, которая в течение нескольких лет выдавала себя за богатую наследницу из Германии и обманом попала в высшее общество Нью-Йорка. Не так давно суд выпустил девушку по условно-досрочному освобождению. Разумеется, поговорить с Анной, чья история стала настоящей сенсацией, мечтали многие, но удалось это сделать Ксении Собчак. Собрали главное!
Об отношении к сериалу «Изобретая Анну»
«Я посмотрела только полчаса, больше не видела. Я все время провожу здесь, в тюрьме округа Ориндж. И мне кажется, что какие-то эпизоды, я не знаю, конечно, это более театральная версия моей истории. Сюжет был вдохновлен моей историей, поэтому далеко не все показно точно. И это развлекательный сериал, так его и нужно воспринимать. Это же не документалка».
Об участии в съемках сериала
«Я не читала сценарий и не вносила правки. Я выступила как консультант. Мне отправляли вопросы, я на них отвечала, но никаких творческих решений по конечному результату я не принимала».
О том, почему не нашла инвестора для реализации своего проекта
«Я думаю, что все так или иначе плывут по течению. Любой, кто дает тебе деньги, хочет получить что-то взамен. И мне казалось, что если я возьму деньги в банке, то не буду чувствовать себя зависимой, потому что банк никогда не скажет мне что делать и как эти деньги потратить. У всех есть своя мотивация. Сложно действовать по-своему, когда есть человек со своими собственными целями».
О том, почему решилась на аферу:
«Я думала, что с моим проектом все получится. Я смогу заработать деньги и все верну. Я не просто куда-то неслась без оглядки. У меня было решение на случай, если все рухнет. Я бы никогда не взяла деньги, чтобы просто с ними испариться. Это касается и остальных моих обвинений, например со стороны банков. У меня никогда не было намерения оставить людей без денег. В конечном итоге у меня всегда был план, как их вернуть».
О жизни в тюрьме (за все время она была в 7 разных тюрьмах):
«Я бы сказала, что тюрьма — общество, но меньшего масштаба. То, что происходит, большой социальный эксперимент. Здесь ты встречаешь самых разных людей, с ними приходится находить общий язык. Ты не можешь просто уйти. Мы попали в одну ловушку. Я никогда не встречала людей подобных тем, кто живет в тюрьме, из самых разных слоев общества<…>Ты узнаешь их истории, в какой-то степени это открывает глаза на многие вещи».
О планах после освобождения из тюрьмы
«Я бы хотела остаться здесь, в Нью-Йорке. И нет, я бы не стала продолжать тот проект (речь идет про арт-центр — прим. Редакции) , который задумывала пять лет назад. Я даже не знаю, что там сейчас происходит. Знаете, что случилось со зданием, которое я пыталась арендовать? Его передали и там сейчас практически то же, что я задумывала. Это доказывает то, что мои планы было реально воплотить в жизнь, вот только это сделал кто-то другой».
О детстве в России:
«Это был маленький тоскливый городок (речь про Домодедово — прим. Редакции). Зато там хороший аэропорт. У моих родителей есть квартира и в Москве, но в школу я ходила в Домодедово. Мы жили в небольшом домике. Помню, что в детстве у меня не было ни минутки свободной. Я вечно была на каких-то кружках: занималась французским, танцевала, играла в теннис, училась в школе. Потом переехала в Германию. В моем детстве никаких особо ярких событий не было».
О планах на будущее:
«Я сейчас снимаю свой собственный документальный фильм. Отсюда я особо ничего сделать не могу, но определенно это будет долгосрочный проект. Для меня это способ контролировать то, что обо мне говорят. Ты никогда не знаешь, когда с тобой произойдет что-то интересное. Я пыталась снимать все, что можно в первые недели после выхода из тюрьмы. Все свои первые встречи с людьми, съем жилья. Я просто документировала все, чтобы потом из этого можно было что-то сделать».