Фотограф: Георгий Кардава. Стиль: Валерия Балюк. Продюсер: Оксана Шабанова.
Витольд Петровский (30) заставил весь зал аплодировать стоя – настолько проникновенным было его выступление с песней «Еще минута» на слепых прослушиваниях в четвертом сезоне шоу «Голос». Не было никаких сомнений – вот он, фаворит. Но в полуфинале Витольд неожиданно уступил иеромонаху Фотию (30). Артист рассказал PEOPLETALK, справедливы ли, по его мнению, результаты «Голоса» и что он преодолел, чтобы попасть в этот проект.
Я родился в Сосновом Бору, в городе Коломна. Там же ходил в школу, а потом переехал в Житомир на Украину. Поехал туда к бабушке и дедушке в гости на лето, а потом так там и остался жить. Окончил в Житомире девять классов и поступил в музыкальное училище, а через два года вернулся домой в Коломну и окончил музыкальное училище уже там. У меня нет высшего образования, на что, кстати, родители вообще не обращают внимания. Мама и папа знают, что я неглупый мальчик, если я что-то делаю, значит, так и нужно. В музыкальное училище я пошел, потому что мне говорили: «Ты певец, тебе нужно этим заниматься». Но там не было вокального отделения, поэтому я поступил на дирижерско-хоровой факультет и занимался вообще не тем, чем хотел. Потом втянулся, мне даже понравилось дирижировать. Но это все равно было не то.
Я начал писать песни, пел, выступал, где только была возможность. А потом попал в коллектив Олега Митяева (60). С ним я проработал около трех лет, пел как приглашенный артист на каждом его концерте, но потом ушел – понял, что должен быть сольным исполнителем.
Свитшот, Neil Barrett; джинсы, Uniqlo; кроссы, Zara
На какое-то время я оставил музыку – просто ничего не получалось, а жить на что-то надо: я купил грузовик и занимался перевозками. Потом я снова решил попытать счастье и в 2014 году отправился на шоу «Живой звук». Никакого взлета в моей певческой карьере не случилось, так что я пошел петь в кабак. В том же году я участвовал в шоу «Артист» на канале «Россия-1». Ну а потом случился «Голос».
На самом деле я всегда хотел пойти на «Голос», но на первых трех сезонах меня даже не приглашали на кастинг: я отправлял заявки, но не получал ответа. А вот в четвертый сезон мне удалось попасть. Помню, тогда я подумал: «Наконец-то!» (Смеется.)
С Лепсом (53) было очень здорово работать. Как только он повернулся, мне сразу захотелось закончить песню и идти к нему. Я на самом деле к другим и не хотел. (Смеется.) Мне нравится его отношение к жизни: в чем-то мы очень похожи. Он не запрещал мне выходить на сцену в том, в чем хочу именно я. Конечно, со мной работали стилисты, но им часто не нравился мой выбор. И когда они начинали уговаривать: «Может, лучше эти туфли», Лепс заходил и говорил: «Пусть малый выходит на сцену в том, в чем ему комфортно». Другие наставники выбирали для своих артистов репертуар – мне Лепс не навязал ни одной песни. Единственное, последнюю песню «Быстрее» он мне посоветовал – и то я сам понял, что хочу ее петь. Помню, я предложил ему песню «Не плачь». Он так посмотрел на меня и сказал: «Ты что, больной? Тебе бороться в тройках, а ты выбираешь песню, которой ничего не раскроешь». Я говорю: «Мне нужно это спеть, это мои личные переживания». Насколько я знаю, все участники ездили к своим наставникам домой, там репетировали, прогоняли материал. Мне было сказано: «Ты все делаешь правильно, молодец. Я в тебя верю, дерзай».
Джемпер, Dior; пиджак, Asos; джинсы, Uniqlo; обувь, Zara
Проиграть в полуфинале было очень обидно. Не знаю таких людей, которые приходят с целью победить, а потом радуются за того, кто их обошел. По крайней мере я точно не такой. У меня не было мыслей: «Почему Фотий прошел дальше, а я нет? Он не заслуживает». Нет, каждый был по-своему хорош. В проекте «Голос» судят не только за вокальные данные (там есть такие певцы, что закачаешься), а смотрят на артиста в целом. Но я считаю, что раз проект вокальный, то нужно выбирать победителей за голосовые данные. Однако никакого негатива по отношению к Фотию я не испытываю и вообще могу сказать о нем только хорошее. Более того, мы с ним продолжаем общаться.
Не могу сказать, что мой проигрыш был неожиданным. В том-то и дело. Когда я читал отзывы в социальных сетях: «Фотий православный. Значит, нужно поддержать его», не очень понимал, что происходит. В каком смысле православный? А я тогда кто? Я тоже православный, я тоже ношу крест и хожу в церковь. Если задумка была сплотить народ, то нужно было это делать не на проекте «Голос». Это вызвало и много недовольства среди зрителей. Если основная масса людей искренне верила в честность «Голоса», то теперь я сомневаюсь, что еще остались такие люди.
Проект «Голос» мне многое дал. Я вообще считаю, что все сложилось хорошо. Кто знает, что было бы, если бы я выиграл. Возможно, сейчас я был бы нигде – там же, где и победители прошлых сезонов. Или «словил звезду» и думал бы, что я бог. Случилось так, как должно было случиться.
После «Голоса» Григорий Викторович предложил мне подписать контракт с его продюсерским центром. Но я отказался – не захотел. Лепс мне сказал: «Если ты не подпишешь контракт, никто с тобой здороваться и протягивать руку при встрече не перестанет». Мы до сих пор общаемся: он может мне позвонить, я могу ему позвонить. Необязательно же работать вместе, чтобы дружить.
Сейчас я даю концерты по городам России и работаю над сольным альбомом. Сам пишу музыку и тексты, это будет очень личная история. Не сижу дома, в общем. (Смеется.)
Я уже 12 лет занимаюсь карате, стилем кёкусинкай. Великий Масутацу Ояма (1923–1994) когда-то придумал этот стиль. Он ездил по разным странам и бросал вызов всем чемпионам всех видов спорта. И выигрывал. Я познакомился с одним парнем, когда работал в охране. Он занимался этим видом спорта и как-то раз привел меня на тренировку. Так и втянулся. Вообще, это самый жесткий стиль каратэ. Он отличается тем, что у спортсменов полный телесный контакт: голые руки и ноги. Из защиты только паховая раковина и щитки на голеностоп по желанию. Руками и локтями можно бить только в корпус, а вот ногами – куда хочешь.
В детстве я очень любил фильмы про единоборства с Сильвестром Сталлоне (70), Арнольдом Шварценеггером (68), Жан-Клодом Ван Даммом (55), Дольфом Лундгреном (58), который, кстати, тоже занимался кёкусинкай-карате. Это так сильно меня увлекало, что я решил отрастить косичку в стиле японских самураев. Представляешь, сколько мучений было ее отрастить? И длину, и объем… А ее же надо постоянно расплетать и заплетать – просто чтобы помыть голову. Мне в один момент все надоело, и я захотел ее отстричь. Мой парикмахер сказала: «Да ты что, мы же так долго с ней мучились, растили!» А у меня на следующий день были соревнования. И я сказал: «Если проиграю – отстригу». Так и хожу. (Смеется.)
Поло, Massimo Dutti; брюки, Dior; обувь, Carlo Pazolini
Мне вообще ничего не страшно. У меня настолько разнообразная жизнь, которая так много раз била по башке, что, когда у меня случается какая-то неприятность, я улыбаюсь. Думаю: «Ну что ты, судьбинушка, преподнесешь мне на этот раз?» Единственное, чего я боюсь, это потери близких. Боюсь, что рано или поздно не станет моих бабушки и дедушки, которых я безмерно люблю. И это произойдет. И я знаю, что мне нужно будет это пережить. Знаю, что мамы когда-то не станет. Я вообще не представляю, как с этим жить. Но «отъехать» раньше них я просто права не имею.
Я плохо представляю идеальную девушку – то, что я нарисовал в своей голове… Такого просто не существует в женском обличье. Она должна меня понимать как друг. Конечно, внешность для меня важна: я хочу, чтобы моя девушка была симпатичная. Самая красивая лично для меня. Мне нравятся умные, рассудительные девушки. Терпеть не могу пафос, ненавижу силиконовые грудь и губы, кучу татуировок – это все просто не мое.