История искусств не обязательно должна быть скучной – так считает Дженнифер Дазал, автор книги «Любопытное искусство. Самые странные, смешные, увлекательные истории, скрытые за великими художниками и их шедеврами» («Бомбора»). Писательница уверяет, что, даже если в школе или университете ты засыпал на лекциях об искусстве, это не значит, что тебе совсем не по душе живопись.
Все зависит от подачи материала: если она была достаточно сухой, разумеется, интереса к музеям и выставкам это не прибавит.
Дженнифер Дазал уже много лет работает куратором в Художественном музее Северной Каролины в Роли (США) и больше всего любит людей, которые приходят к ней, питая ненависть ко всему, что связано с живописью. Когда-то она и сама была такой, но со временем изменила свои взгляды – начала изучать искусство, запустила свой собственный подкаст ArtCurious, где в доступной форме объясняет всем желающим, что означает то или иное направление, и влюбила тысячи людей в свою подачу материала.
В новой книге Дазал продолжает это делать, рассказывая читателям, каким захватывающим может быть мир искусства. Некоторые факты из публикации приводим в нашем материале.
Любитель анатомии
Мифы о том, что Леонардо, Микеланджело и их товарищи по профессии занимались тайными похищениями тел, было достаточно сложно развеять. Отчасти эти легенды оказались правдивыми. Нет, художники не похищали мертвых людей специально, однако договаривались с врачами, чтобы иметь возможность исследовать человеческое тело и изображать потом его на своих полотнах.
Так, профессор анатомии Падуанского университета Андреас Везалий заявлял, что заключил договоренность с известным венецианским художником Тицианом, позволив тому ассистировать во время вскрытий в обмен на медицинские иллюстрации, появившиеся в дальнейшем в книгах Везалия.
Самые известные изображения человеческого тела эпохи Возрождения принадлежат Леонардо да Винчи. Многочисленные анатомические зарисовки Леонардо постоянно встречаются в кодексах – дневниках и записных книжках, которые он вел на протяжении всей жизни. И для своего времени они были революционны. Леонардо, словно архитектор, изображал каждую часть человеческого тела в разных перспективах. Судя по тому, насколько подробны эти зарисовки, художник не просто осматривал тела, но и вел продолжительные исследования, и вполне возможно, что не один: Кармен Бамбак, куратор рисунков и гравюр в Метрополитен-музее, предполагает, что самые детальные иллюстрации Леонардо создал при помощи и под руководством Маркантонио делла Торре – молодого профессора из Университета Павии.
Именно через него Леонардо получил доступ к трупам и именно в сотрудничестве с ним создал свои анатомические работы.
Но что интересно: медицинские иллюстрации Леонардо не были опубликованы при его жизни; также неизвестно, собирался ли делла Торре использовать их в научных или образовательных целях, так как его жизнь была рано прервана чумой.
Сам Леонардо тоже не стремился показать свои рисунки массам после смерти делла Торре, но то, что эти иллюстрации были выполнены в записных книжках художника, свидетельствует о том, что они предназначались для личного использования, для утоления бесконечной жажды знаний и любопытства Леонардо, а также для улучшения его художественных навыков.
Бунтовщик без причин
Мало кто знает, что любимый художник мам и бабушек, который рисовал цветы и пейзажи, на самом деле отличался буйным нравом. Будущий бог импрессионизма родился в 1840 году в Париже, но большую часть детства провел в Гавре – портовом городке в 200 километрах к северо-западу от Парижа. Как и многие художники, Моне рано проявил свой талант, рисуя в учебниках карикатуры на одноклассников. Наказания на него не действовали. Позже художник признавался: «Даже в детстве меня не могли заставить подчиняться правилам». Так же он вел себя и дома.
Глава семьи Моне, Адольф, не был в восторге от искусства – он был предпринимателем (суть его деятельности до сих пор ясна не до конца) и надеялся, что сын пойдет по его стопам. Однако у младшего Моне были совсем другие планы – он хотел стать художником. К счастью, мадам Моне, Луиза, встала на сторону сына. Она сама была поклонницей искусства и поэтому организовывала обучение сына рисованию до самой своей смерти в 1857 году.
В том же году Клод встретил Эжена Будена, признанного художника, метод работы которого отличался от общепринятого – он писал на улице, на свежем воздухе! Это было достаточно радикально и даже немного странно, потому что большинство художников лишь делали наброски на улице, а затем работали в специально отведенных для этого студиях или других художественных пространствах со всеми нужными приспособлениями под рукой. Но не Буден. Он посвятил молодого Моне в свой метод работы, когда картина создается вне помещения от начала до конца. Но что более важно, Буден подтвердил то, что Моне и сам понемногу начинал осознавать: он хотел сделать это делом своей жизни. Впоследствии Клод переехал в Париж. Назло отцу, который, напомним, был против (вот еще одно проявление бунтарского характера!).
Ну а что было дальше, многие, наверное, помнят из учебников по истории – Клод Моне стал участвовать в Парижском салоне, одной из самых престижных выставок Франции, затем покинул Салон, поступил в университет на факультет искусств, быстро разочаровался в учебе, покинул стены заведения и встретил Огюста Ренуара, Альфреда Сислея и Фредерика Базиля. У них были схожие взгляды на жизнь и живопись. Объединившись в Анонимное общество, они организовали свою первую выставку на бульваре Капуцинок, которая вошла в историю как выставка импрессионистов.
По мере постепенного роста популярности импрессионизма некогда сплоченная группа начала распадаться. Моне, имея достаточно денег и хорошее положение в мире искусства, начал постепенно дистанцироваться от своих приятелей-импрессионистов и развивать свой собственный стиль и темы, которые сводились к созданию серий полотен с изображением одной и той же сцены в разное время дня и при разных погодных условиях.
Перед пятой выставкой Анонимного общества в 1880 году Моне шокировал всех своим отказом принимать участие и решением подать работы в… Парижский салон. Он прямо и открыто заявил о своем решении, нарушив основополагающее правило своего собственного общества, и никогда не оглядывался назад. Этому могло поспособствовать то, что одна из его работ была принята для выставки в Салоне. Решение, однако, имело и негативные последствия: другие импрессионисты оказались раздосадованы и прекратили дружеские отношения с ним.
Клоду было и на это наплевать: в те времена он был уже слишком известен и давно вышел из тени своих друзей. В течение следующих 20 лет Клод Моне стал настолько признанным и известным, что газета Le Temps опубликовала его автобиографию – историю его художественного развития, изданную за 26 полных лет до его смерти. В этой статье Моне изящно подтвердил слухи о своем бунтарском пути и местами даже приукрасил свою биографию. Ну а что? Гению можно все!
ЦРУ и абстрактные экспрессионисты
Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США выделяло деньги на искусство, а именно – на работы художников-революционеров, таких как Джексон Поллок и Марк Ротко, чтобы противостоять СССР в холодной войне. Это не теория заговора, а факт.
Когда в сентябре 1947 года президент США Гарри Трумэн основал ЦРУ, одному из его подразделений, известному как отдел средств пропаганды, было поручено сформировать правильное мировоззрение у умнейших людей мира. Это было нелегко, особенно если учесть тот факт, что многие влиятельные писатели, критики, художники, музыканты и философы – как в Америке, так и в Европе – находили определенные постулаты коммунизма (его эгалитарную основу) достаточно привлекательными. А так как многие из этих людей эмигрировали в Соединенные Штаты в преддверии Второй мировой войны, интеллигенция беспокоилась, что они притащат свой коммунизм с собой.
Перед отделом средств пропаганды был яркий пример (и предостережение) в лице Госдепартамента США. Немного ранее – в 1946 году – Госдеп организовал масштабную выставку, чтобы открыто продемонстрировать культурное превосходство Соединенных Штатов.
«Продвижение американского искусства» было проспонсировано Госдепартаментом на сумму 49 000 долларов. Деньги были потрачены на приобретение 79 картин известных художников того времени: Джорджии О’Киффа, Ромаре Бирдена, Марсдена Хартли, Артура Доува, Джейкоба Лоуренса и многих других. Талант был не единственным критерием отбора художников, еще одним важным пунктом было разнообразие – важный аспект американского превосходства.
После премьеры в нью-йоркском Метрополитен-музее выставка была разделена пополам и отправлена в разные стороны света – и с треском провалилась. Зрителям просто не понравились картины. Это были произведения искусства о жизни того времени – о городах, вечном шуме, цветных сообществах и социальных переменах. Простые люди такое терпеть не могли, да и политики тоже.
Поэтому перед специальным отделом ЦРУ появилась новая задача – продвигать художников совершенно другого направления. Выбор пал на представителей абстрактного экспрессионизма.
По сравнению со своими коллегами с «Продвижения американского искусства» абстрактные экспрессионисты выглядели дикими и даже немного анархичными, а еще их работы не имели широкого признания за пределами узкого круга художников и исследователей. Однако стоит помнить, какие цели преследовало ЦРУ: им требовалось искусство, являющееся отражением продвинутого мышления и продвинутой цивилизации, построенной на свободе самовыражения. А абстрактный экспрессионизм действительно был искусством во имя искусства.
Наиболее вероятным следствием государственной поддержки абстрактного экспрессионизма стало прижизненное признание и слава этих авторов – а этого удостаиваются далеко не все художники-новаторы. Всемирная известность этого направления значительно ускорила признание современного искусства солидными учреждениями. Ведь спустя всего год после смерти Джексона Поллока в 1956 году в автокатастрофе нью-йоркский Метрополитен-музей (солиднейшее из учреждений!) приобрел его знаковую картину «Осенний ритм (Номер 30)» за 30 000 долларов. Для мира искусства того времени – неслыханная сумма!