Когда видишь Ольгу Ушакову вне экрана, невольно сравниваешь в голове картинку из телевизора и реальность – и глазам своим не веришь. Эта невероятно красивая девушка не только в передаче «Доброе утро» на Первом канале выглядит потрясающе! Она настолько живая, приятная и полная искренности, а главное – обладает природной мудростью и гибким умом. Мы поговорили с Ольгой о том, каково это – работать в утреннем прямом эфире, что значит для нее семья и как поддерживать себя в тонусе, если у тебя такой напряженный график.
Меня часто спрашивают о творческих планах, мол, «Доброе утро» – это же не предел. Но быть частью огромного сложного механизма под названием «Доброе утро» – это значит постоянно находиться в динамике, в движении, в развитии. Программа растет, меняется, и я вместе с ней. К тому же в ней сочетаются несколько жанров. Ведущий должен быть и интервьюером, и репортером. Мы выходим в эфир из разных мест и студий, даже из разных городов. У меня настолько насыщенный график, что я и не задумываюсь о каких-то сольных проектах. Конечно, есть определенные амбиции. Но у меня нет ощущения, что я стою на месте. Я люблю то, что мы делаем.
Мне нравится осознавать, что зачастую мы – первые люди, которых зрители видят по утрам помимо своих близких. И я отношусь к этому со всей ответственностью – стараюсь зарядить их хорошим настроением. К нам в программу приходят замечательные гости. Особенно запоминаются встречи с кумирами детства и юности. Всегда в таких случаях на ум приходит фраза: «Эх, скажи кто-нибудь тогда мне, восьмилетней девочке…»
Изначально я стремилась на телевидение, чтобы работать в новостях. Попав в этот мир, я не разочаровалась. Драйв, адреналин, гиперответственность – я кайфовала от этого. Но, наверное, мне так и не удалось до конца раскрыться в новостях. По складу характера мне оказалась ближе программа «Доброе утро». Но бывших информационщиков не бывает: утром все равно первым делом смотрю выпуски новостей.
Пиджак, топ, брюки, туфли, аксессуары, все Versace
Я не считаю, что телевидение вымирает. Какие-то программы уходят, какие-то приходят. Вряд ли Интернет сможет полностью заменить телевидение. То, в чем некоторые упрекают ТВ, в гораздо большей степени присутствует в Интернете. Я вроде как отношу себя к новому поколению, но вечерком лучше по старинке посижу с чаем у телевизора. Интернет, скорее, угрожает печатной прессе, по крайней мере я многие издания читаю онлайн.
Работать в прямом эфире не страшно. Страшно, когда ты записываешь один и тот же дубль 10 раз. Вот это для меня кошмар. А живой эфир – совершенно другая история, другие эмоции, вот тут-то ты понимаешь, что значит «слово – не воробей».
Когда все нормальные люди начинают работать, мы уже заканчиваем. Бывает, что после эфира я ложусь спать, мне кто-нибудь звонит и, услышав заспанный голос, возмущенно спрашивает: «Ты что, спишь?!» Я говорю: «Секундочку, я уже свое отработала, имею право!» Это дело привычки. Нет такой профессии, где было бы легко. Если ты хочешь делать свое дело хорошо, это потребует от тебя эмоциональных и физических усилий. Не устает тот, кто ничего не делает.
Шуба, джинсы, H&M; аксессуары, туфли; Versace Versus
Я всегда была открытой и общительной. А вот с точки зрения знаний я, конечно, изменилась. Это ведь бесконечная школа: каждый день ты пишешь не только о том, о чем собираешься говорить. Чтобы это написать, нужно иметь бэкграунд, основательно разобраться во всем самому, прежде чем ты вкратце расскажешь об этом зрителям.
Мне, наверное, повезло – у меня от природы отсутствует желание сравнивать себя с кем бы то ни было. Это не связано с какой-то излишней самоуверенностью, напротив, я была не из тех детей, кто с радостью читал стихи на табуретке. Лет до 14 все публичные выступления в кругу, больше чем семейном, были для меня каким-то преодолением. Мне никогда не хотелось быть похожей на кого-то, я просто знаю свои слабые стороны и работаю над ними.
Дети спокойно реагируют, когда видят меня по телевизору. Для них в моей профессии нет ничего удивительного, они с этим выросли. Никогда не хвастаются тем, что маму по телевизору показывают. Старшая дочка даже когда-то написала в школьной анкете, что мама парикмахер. Наверное, эта профессия казалась ей более романтичной. Зато им очень нравится, когда я что-то о них говорю во время программы.
В плане оценок я не строгая мама. Сейчас в школе из детей делают каких-то вундеркиндов, очень большая нагрузка. Поэтому иногда, когда я вижу, что всё – дети зашиваются, могу даже разрешить прогулять. Все-таки люди развиваются не только по учебникам. Если у них не будет времени общаться со сверстниками, гулять, познавать окружающий мир на практике, то гармоничного развития не получится. Я учу детей быть любопытными и задавать вопросы. Знания, которые приходят без насилия над разумом, намного крепче.
Если я чего-то не умею, значит, мне это не надо в данный момент времени. Если чувствую нехватку знаний и навыков, сажусь «за парту», не раздумывая. Учиться никогда не поздно. Не только профессии ради, но и для души. У меня масса увлечений, которые я освоила уже во взрослой жизни: верховая езда, например, несколько лет назад села за пианино – сложно, не скрою, детям все дается легче, но все равно возможно.
Прямой эфир без казусов не обходится: оговорки, неожиданный выход в кадр, что-то падает, кто-то падает – мы живые люди, да и техника иногда не оправдывает доверия. Нужно относиться к себе (и в частности, к себе в таких ситуациях) с юмором. В этом случае эфир только выиграет.
Не могу сказать, что придерживаюсь какого-то особого питания. Спорт тоже в пределах свободного времени, которым в настоящий момент располагаю. Мы ведь не космонавты, просто есть такая профессия – будить страну. Но болеть, действительно, нельзя и некогда, чтобы пропустить эфир, нужны очень веские причины. Например, кома! (Смеется.)
Главное, что я сделала в своей жизни, – это мои дети, два замечательных добрых человечка, которые, хочется верить, сделают мир чуточку лучше. Мои дочки очень тонко все чувствуют, умеют сострадать, я ими горжусь. Что касается карьеры, не буду вешать все медали себе на грудь – это сочетание труда и удачи. Мне повезло встретить людей, которые в самом начале поверили в меня и дали шанс. Надеюсь, что я это доверие оправдала.
Я доверяю судьбе. Каждый шаг, удачный или неудачный, это движение к чему-то новому. Я благодарна своему прошлому и с оптимизмом смотрю в будущее. Сомнения отбирают много сил. Я лучше попробую и пожалею, чем всю жизнь буду мучиться, вспоминая о своей трусости. В конце концов, второго дубля в жизни никто не даст.
Волнение в прямом эфире – естественное чувство. Как перфекционист, я считала, что его надо искоренять. Однажды, спустя приличное количество эфиров, я спросила у своего начальника Кирилла Клеймёнова, который долгое время и сам работал в кадре: когда же прекратится этот мандраж? Он ответил: «Когда ты перестанешь волноваться, считай, что для этой профессии ты умерла». Это были важные для меня слова. Когда я приняла свое волнение как естественную реакцию, оно отступило на задний план и стало, скорее, помогать сконцентрироваться, быть в тонусе, быстро реагировать и оставаться живым человеком на экране.
В моей жизни были разные времена, и относительно благополучные, и на грани нищеты. Родители как могли старались, чтобы мы не замечали, насколько все было плохо. Мы не могли не замечать, но все равно были счастливы. Нас благополучно миновали многие тренды 90-х: лосины, легинсы, какие-то ультрамодные мохеровые свитера, куклы «Барби». Не скрою, хотелось, но не до слез. Зато мы все были круглыми отличниками в школе, родителей уважали. Мы искали радость в другом: когда жили в развалюхе, на которую наскребли родители, представляли, что это дом с привидениями. Удивительно, но, когда жизнь наладилась, развалилась семья – мама с папой развелись.
Я окончила школу в 16 лет и уехала учиться в большой город. Уже тогда мне было стыдно сидеть у родителей на шее, начала подрабатывать. Деньги, конечно, получала символические. Жила на чае с дешевым печеньем, остальное уходило на проезд.
О трудных временах я вспоминаю с улыбкой. Недавно мы с братом устроили «Мивина-party» («Мивина» – украинский аналог «Доширака»). Когда-то это была основа нашего рациона! Брат как раз ездил на Украину, спросил, что привезти, я в шутку попросила «Мивину». Он раздобыл, съели – вспомнили вкус детства. (Смеется.)
Я счастливый человек. Иногда это даже раздражает некоторых людей. Только самые близкие знают, что отчасти это счастье не «благодаря», а «вопреки». Просто я хочу быть счастливой. Это мой выбор.