Граффити уже давно стали неотъемлемой частью любого города. Кто-то говорит, что это искусство, а кто-то уверен, что вандализм. Спорить об этом можно бесконечно, но не признавать вклад культуры улиц в мир моды и арта просто невозможно. Бэнкси, Шепард Фейри и даже Жан-Мишель Баския – художники, которые начинали реализовывать себя именно с теггинга.
Мы каждый день проходим мимо граффити, но не замечаем их, а если замечаем, то не задумываемся о том, кто это сделал (и зачем). А ведь это не просто непонятные теги, разбросанные по улицам города. За всеми рисунками стоят люди, которые хотят оставить свой след в городе.
Сегодня граффити – контркультура, которая переросла в мейнстрим. Раньше представить было невозможно, что уличные райтеры будут делать громкие коллаборации с известными брендами и даже музеями. А сейчас это реальность, в которой мы живем.
A.D.E.D. (all day every day) – творческое объединение граффитчиков. Их квадратные стикеры с надписью Spacer Namer Juice Cozek Captek расклеены по всему городу (если ты раньше не замечал наклейки, то после этого материала точно будешь видеть их везде). На счету A.D.E.D. дизайн корнера КМ20, коллаборация с Верджилом Абло, брендинг Faces&Laces и пространства Nike и даже сотрудничество с музеем современного искусства Garage.
А накануне там состоялась презентация новой совместной капсульной коллекции, которая приурочена ко Второй триеннале современного искусства. Коллекцию, кстати, раскупили за несколько часов. Мы встретились с одним из участников творческого объединения Cozek и поговорили о феномене граффити и искусстве на грани вандализма.
Это не первый ваш проект с «Гаражом», как так вышло, что вы сотрудничаете с музеем?
Наши взаимоотношения начались еще шесть лет назад, когда была выставка Рашида Джонсона и Виктора Пивоварова. За пиар тогда отвечала наша хорошая подруга. Мы делали постерную кампанию, клеили постеры по всей Москве. Они были очень заметны в городе. И когда Рашид Джонсон приехал в Москву, он хотел, чтобы мы сделали визуальную кампанию к его выставке. Это был наш первый проект, для которого мы разработали три дизайна и который транслировали на улице. За эти шесть лет у нас было много таких работ с «Гаражом», которые были отсылом на дизайн к худи и лонгсливам.
О чем этот проект?
Наша инсталляция посвящена теме ресайклинга. Видео начинается с кадров, где мы расклеиваем наши лого на улицах Москвы. А потом показывается некий жизненный путь этого плаката. Сначала его снимают со стен и выбрасывают в мусорное ведро, потом он попадает на сортировочный пункт, затем на перерабатывающий завод. Так появляется новая бумага, которая отправляется в типографию, и из нее изготавливаются постеры к Триеннале современного искусства. И их опять расклеивают на улицах города. Этой инсталляцией мы хотим показать всю суть цикличности и привлечь внимание зрителя к тому, сколько расходных материалов остается от одного человека. А также дать понять, почему так важно всю эту макулатуру перерабатывать.
Тебе не кажется, что одно противоречит другому? Вы делаете проект по сохранению окружающей среды, но в то же время занимаетесь вандализмом и, можно сказать, портите городское имущество?
Нет, одно не противоречит другому. То, что мы рисуем на улице, не значит, что мы не заботимся об окружающей среде. Для нас тема экологии – это более важная и актуальная проблема, чем количество граффити на стенах.
Зачем граффитчикам проекты с музеями? Какой вам плюс от сотрудничества?
Раньше мы просто рисовали граффити на стенах, стали известными, и теперь у нас есть возможность репрезентовать свои мысли на темы, которые действительно нас волнуют. Например, тема экологии и сохранения окружающей среды. А началось все с граффити, именно оно дало нам возможность присутствовать здесь и говорить о более серьезных вещах.
А ваша уличная активность как-то перекликается с тем, что вы делаете на выставках?
Творчество, которое мы делаем на улицах, очень отличается от того, что мы показываем в галерейных пространствах. Мы работаем в разных медиумах и никогда не приносим в чистом роде вандализм, потому что тогда все теряет смысл. Мы разделяем эти два мира, уличная активность – это уличная активность, а музеи – это музеи. Мы никогда не мешаем одно с другим. В этом наша фишка.
Как ты думаешь, если граффити станет законным и можно будет «тегать» все что угодно, оно потеряет свою фишку?
Да, конечно. Как говорится, «чем больше риска, тем слаще ириска». Так ты чувствуешь себя свободным человеком, а когда тебе дают доступ и говорят, что вот это можно делать, то сразу не хочется.
Граффити может быть искусством?
Нет, лично для меня граффити – это граффити. Но у каждого свое мнение. Граффити, по сути, не может нести никакого посыла, кроме антисоциального. Вообще, это просто шрифты, с которыми люди играют и трансформируют под себя. Так или иначе, для нашего общества граффити – это не более чем порча имущества и проявление вандализма. В Париже по-другому, там люди разбираются, потому что они на протяжении 40 лет видят это. У них это стало частью городской среды, люди уже настолько к этому привыкли, что стали разбираться. У нас же происходит некая стерилизация, последние 10 лет точно. Все настолько привыкли к неким стандартам, что любое отхождение от нормы сразу же воспринимается людьми в штыки. Если в Америке это называлось «теория разбитых окон», то здесь это теория ощущения, что нас всех ****** (отругают. –Прим. ред.) за любое отхождение от нормы. У нас такая система: всем страшно, что их ****** (отругают. – Прим.ред.).
Почему сейчас такой бум на стрит-арт?
Потому что это такой же рынок, общедоступный, без каких-то канонических институций, которые его контролируют и цензурят. Но мы стрит-артом не занимаемся, для нас улицы – это другое. Мы классические граффити-бомберы.
Некоторые граффитчики после обретения популярности уходят в коммерцию, штампуют свои «произведения искусства» и создают мерч, а потом продают все за большие деньги. У вас тоже есть мерч. Какую роль он играет в вашем творчестве?
Для нас коллекции одежды – это не главное, это просто один из способов для выражения себя. На первом месте все равно остаются проекты, а их мы всегда пытаемся делать разными. Кто-то покупает наши вещи, потому что котирует нас как граффитчиков, кто-то покупает, потому что это хайп и про нас пишут Hypebeast и Vogue, у всех разная мотивация. Мы не уходим в коммерцию, все коллекции у нас очень лимитированные, и мы не преследуем цель заработать на этом много денег.
Почти все деньги, которые мы получаем, идут в новые проекты. Мы живем в эпоху массового потребления и не хотим, чтобы наша аудитория перенасытилась. Мы не хотим «доить» людей, чтобы они постоянно деньги платили. Если бы мы хотели стать просто брендом, мы делали бы эти футболки и худи постоянно и продавали по 100 штук в день за бешенные деньги. Но мы к аудитории относимся иначе. Мы не хотим их разводить на деньги, нам важно, чтобы люди, которые это покупают, развивались вместе с нами.
И последнее: что для тебя граффити?
Для нас граффити – это константа. Способ самовыражения. Это то, что с тобой навсегда. Ты не можешь просто выйти из игры. Как говорят в Америке, only toys quit.