На YouTube вышел новый выпуск шоу «Алена, блин!» с Аленой Жигаловой, и гостьей на этот раз стала актриса Марина Федункив (48). В видеоролике артистка впервые заговорила о домашнем насилии, случившемся с ней: Марина призналась, что на протяжении 13 лет она терпела всяческие издевательства и избиения со стороны супруга, зависимого от наркотических веществ. А еще рассказала о личной жизни сейчас и критике в Сети. Собрали все самое интересное! Смотри видео здесь.
О критике в Сети
«Ну кто это пишет? Ну ты ведь, Ален, не сядешь, не будешь писать. Проблема то в людях, я же не могу всем психиатра или психолога предоставить. Я сама иногда шучу, отвечаю в комментариях, потому что я с людьми общаюсь на своей странице. Я им стараюсь объяснять, а когда им не объяснить, есть хорошее место – бан. Что мучиться? Если меня уже доканывают, я добавляю в бан. Я сначала предупрежу, что удалю, вот, например, потому что вы материтесь, если просто невпопад. Пускай он будет, но по делу. С некоторыми очень интересно общаться, правда».
О прекращении участия в Comedy Woman
«Так не я прекратила. Я так понимаю, что предложение еще будет, потому что на какое-то время вообще прекратили программу. По крайней мере мне ничего не объяснили, только уточнили: «Ты осенью если что готова будешь включиться?» Я говорю: «Окей, готова буду включиться, почему бы и нет». Я не знаю даже по каким причинам. Там же Олимп недосягаем, я же не знаю из-за чего, почему остановили эту программу. Я в эти все перетрубации не вникала. Мне есть чем заняться».
О домашнем насилии
«Там ситуация такая была… Сейчас просто я понимаю, что дура была, надо было давно уходить. Просто 13 лет выбросить в никуда, просто жить с человеком, наркоманом. Конечно, я его спасала, как не спасать, ты же, когда любишь, конечно, отдаешь все. Я же не понимала, насколько это серьезно. У меня в жизни даже друзей наркоманов не было, все были творческие люди, которые максимум травку покурят или прибухнут. А там просто жесткач был. Я любила его очень. Со мной психологи разговаривали, мне ничего не помогало. Я сказала, что он пропадет без меня, он подохнет. Потому что вы не видели, как бывали передозы у него. Я никогда не сталкивалась, я очень упертая, у меня никогда такого опыта просто не было. Он бил меня. Я не ушла от него, он попросил прощения, сказал, что был чуть ли не в агонии. Я попыталась понять. Это повторялось периодически. Сотрясение было, перелом ноги был… Ой, все, я не буду вспоминать. Мне было стыдно куда-то обращаться, а потом было страшно обратиться, когда он сказал: «Я тебя убью. Только попробуй кого-нибудь там вызови, я тебя убью». А потом я понимаю, что он может это сделать. Я даже не представляю, как я вообще выжила. В такой нервотрепке. То с фингалом под глазом прихожу на площадку и говорю, что в баню ходили, ударилась. Мне проще было сказать, что я напилась и ударилась, чем сказать, что меня лупит мужик».
О личной жизни сейчас
«Мне сейчас надо работать с психологом, уже прошло года три, и у меня не могут сложиться толком никакие отношения, потому что этот страх и шлейф тянется. Я всегда чувствую какой-то подвох. Я подозреваю. То есть, как ты можешь строить отношения с человеком, когда этот шлейф надо обрубить. Это нужен психолог, это нужна работа с такими людьми. Я не совсем здоровый человек. Я это осознаю. Я понимаю, что я пытаюсь справиться, но помощь все равно нужна».