Малкольм Турпин – дизайнер и художник, который однажды бросил основную работу, чтобы всецело посвятить себя искусству граффити. И сделал это совершенно легально, вписав искусство в городской ландштафт и законы.
Да, графику «с 10:00 до 19:00» и стабильности он предпочел уличное творчество и основал собственную школу граффити. Сегодня она работает в святая святых уличной культуры Атланты – комплексе BeltLine, где на месте железнодорожных путей, огибая центр и соединяя бедные районы города с богатыми, проходит дорога для пешеходов и велосипедистов. И на 19-и из 35-и километрах этого пути – арт-объекты.
Комьюнити ENCORE связалось с Малкольмом, чтобы обсудить место настенной живописи в современном мире, вспомнить покемонов и поп-культуру 1990-х, а также выяснить, кого плагиатит Supreme. А мы публикуем разговор коллег и друзей на своих страницах.
Каждый художник родом из детства. Расскажи о своем?
Малкольм: Вы совершенно правы! Я художник сколько себя помню. Вырос в семье, где каждый так или иначе был заинтригован искусством. Какие-то способности и таланты у меня были с рождения. Папа-архитектор заложил правильный фундамент: он познакомил меня с искусством и был главным примером перед глазами. Нет, он не делал ничего безумного – никаких артовых фотографий или там муралов на стенах, но он по-настоящему кайфовал от своей работы. Когда видишь человека, который так сильно наслаждается тем, что создает, сам хочешь найти такое же свое. Поэтому… Поэтому почти все свободное время я посвящал раскраскам по Dragon Ball Z (аниме-сериал, продолжающий культовую мангу Dragon Ball – Прим. ред.)! Это переросло в создание собственных персонажей или модификацию тех, кто уже был в альбомах – пририсовывал им лишние части тела, добавлял свои эскизы поверх картинок, все такое. Сюжеты полностью менялись, и я даже обменивался с друзьями «кастомными» страничками. Рисование всегда было для меня моей формой коммуникации с людьми.
Ты помнишь персонажей, которых придумал? На кого они были похожи? Кто был первым?
Ну, помимо Dragon Ball Z я смотрел мультфильмы канала Cartoon Network, перерисовывал их, экспериментировал с разными техниками. Это было не столько про придумывание конкретных персонажей, сколько про новую «вселенную». Я смешивал в кучу все, что меня вдохновляло, добавлял к чужим персонажам своих. Но главным источником вдохновения все же оставался Dragon Ball. Хотя дело даже не в источниках, а в осознании твоей любви к искусству и связи, которая возникает между тобой и твоими творениями.
А для чего тебе нужен был такой особенный способ коммуникации с людьми?
В детстве у меня были серьезные проблемы с речью, я сильно заикался. Это привело к проблемам в общении с другими детьми. Зато я умел рисовать, и это привлекало внимание. Мне было очень сложно объяснять людям, что я делаю, описывать свои работы, но они их видели и это было достаточно. Поворотный момент наступил в средней школе, и – не поверите – вовсе не на уроках по рисованию. Это была математика! Мы сдавали контрольную, я уже закончил, а время еще оставалось. Учителя требовали тишины и дисциплины, ну, и я такой: «Ок, молчать-то я умею». Я перевернул «двойной листочек», на обратной стороне он был чистый. И я стал переносить на него обстановку – своих однокашников, парты, учителя. Сижу и думаю: «Кажется, я правда умею рисовать». Время вышло, все сдают работы, я сдаю свою со словами: «Проверьте и на обратной стороне». Из класса я вышел с твердым ощущением, что хочу связать свою карьеру с изобразительным искусством.
Оценка за контрольную была: «Бросай ты эту ерунду, ты талантливый художник»?
Мне бы очень хотелось сказать, что все были в неописуемом восторге, но я не знаю. Мне просто вернули тест с оценкой, о рисунках – ни слова. Но! Уверен, что между собой они все же обсудили (Смеется.).
Ты как-то сказал, что на твое творчество сильно повлияла работа с 10-и до 19-и. Расскажи о поворотном моменте, когда ты понял, что хочешь полностью посвятить себя искусству?
Я был превосходным сотрудником: не задавал лишних вопросов, выполнял задачи, вкладывал себя и свою энергию в чужой бизнес. Это научило меня тому, что если я хочу развиться в любимом деле, не меньшее количество энергии я должен вкладывать в самого себя. Я посвящал своему искусству несколько свободных часов, балансируя в стандартном рабочем графике. У меня не хватало сил двигаться вперед, становиться лучше, я топтался на месте. Потом началась пандемия. Тогда я и понял – все, я заканчиваю работать на кого-то. Мне нужно пространство и время для моего искусства. Я открыл для себя граффити – форму, которая в полной мере позволяла творить абсолютно все. И все вдруг поехало. Я подумал: «О, вот это действительно Я. Настоящий. Я и мое творчество». Я вернулся к изначальному чувству любви к искусству, к самовыражению. Я оставил попытки вписать свои идеи и навыки в траекторию чужих проектов.
Насколько трудным был этот переход?
Поначалу, конечно, это была ходьба по канату, где главное – это движение вперед. Но постепенно становилось легче. Я думал: «Ок, я купил все необходимое для творчества. Я организовал себе необходимое пространство. Все, что осталось, – уделять этому время».
Безусловно, стабильная зарплата создает некую зону комфорта, безопасную зону. Но если задуматься, а сколько из того, что мы зарабатываем, мы действительно тратим на себя?
Пахать ради зарплаты, чтобы потом потратить немного кэша на развлечения и отдых, чтобы потом снова начать пахать. Я осознал, что счастливым меня делает искусство.
Что важнее – страсть и вдохновение, любовь к делу, или все же дисциплина?
Я бы сказал, что дисциплинированная страсть. Разумеется, без дисциплины многого не добьешься.
Любовь к вашему делу сама вытеснит вас отовсюду, где любви нет.
Я медленно двигался, просто зная, что у меня есть все для того, чтобы выразить себя. Сперва это было не про бизнес, а просто про движение. Я искал места, где могу заниматься искусством, искал тех, с кем могу. А потом все стало расти. Я понял: «Что ж, теперь я могу превратить свое творение во что-то гораздо большее». Если ты строишь фундамент целенаправленно, постепенно, слой за слоем, то сам и не заметишь, как у тебя уже дом готов.
А какой художник оказал наибольшее влияние на твое становление?
Полагаю, это Чак Клоуз (американский представитель фотореализма, страдавший лицевой агнозией (расстройство, при котором человек утрачивает способность узнавать лица – Прим. ред.). Как-то раз учитель рисования дал нам список художников, а мы должны были исследовать жизнь и творчество одного из них. В общем списке я выделил Клоуза, он великий мастер, и его концепции прекрасны. Его искусство провело меня из средней школы в колледж. Его видение, его инвалидность, которую он перебарывал своим творчеством. Я пришел к нему через Энди Уорхола и закулисную истории искусства. Ведь в основном наши знания о художниках основываются лишь на их самых известных работах, но мы редко задумываемся о том, что послужило фундаментом для них. Где-то там, в тех историях про Уорхола, я и познакомился с Чаком. Потом посмотрел восхитительный документальный фильм про него (Chuck Close: A Portrait in Progress – Прим. ред.), и это было ошеломляюще. Я еще ребенок, и я помню, как подумал: «Вау. Вот это да… Вот, чем я хочу заниматься. Я хочу создавать искусство!». И на его примере я осознал, что с помощью искусства можно многое преодолеть. Вот он, художник с инвалидностью (помимо лицевой агнозии, в 48 лет Клоуз повредил позвоночник и остался парализован – Прим. ред.), получивший свою большую сцену и вошедший в историю.
Дело не в препятствиях – если ты отдаешься любимому делу, ты далеко пойдешь.
Творчество само по себе способно протащить через очень многое.
Ты с большой любовью говоришь о других художниках. А какая цель у тебя? Может, ты хочешь открыть галерею? Кем запомнится Малкольм Турпин?
Ха, от галереи я точно не откажусь. Я бы хотел иметь много своих площадок. Пока я работаю с небольшим списком галерей, просто потому, что не всем подходит мое искусство. Но вообще, моя основная цель – стать кем-то вроде учителя.
Мне нравится снова и снова оказываться в той точке, где я сам был ребенком.
Увидеть восьмилетнего человека, жаждущего создавать… Это самый творческий настрой из возможных. И я – рядом, чтобы помочь. Ощущение, что ты только что дал этому юному созданию возможность явить себя миру другими способами, дал ему новый язык для общения, помог ощутить ценность себя и своего искусства… И помог построить некое безопасное пространство, где каждый может поговорить о своих произведениях, с такими же художниками, где каждый может решить для себя, кем же он хочет быть. Где нет ограничений. Знаете, ко мне как-то пришла 16-летняя девочка, и я подумал, что это просто ребенок, который пришел на занятия. А оказалось, что она пришла, потому что ее школа уже наняла ее, чтобы сделать мурал. Ей нужно было попрактиковаться, опробовать. Как же у нее глаза загорелись, когда она увидела, что у нее получается после нескольких наставлений! Она погрузилась, осознала каких частей ей не хватало, узнала столько всего. Это определенно то ремесло и тот навык, которыми вы всегда можете овладеть, главное позволить себе начать в это играть. И мне очень это нравится. А сейчас ко мне приходят пожилые люди, которые тусуются рядом с подростками и кайфуют от процесса. Возраст здесь вообще роли не играет, лишь видение и креатив. Графические дизайнеры с многолетними карьерами за плечами работают у меня бок о бок с двенадцатилетними, и вы даже представить себе не можете, насколько они офигевают от этих детей. Ведь для детей не существует ограничений, не существует слова «нет» в творчестве. Они не боятся, а просто позволяют своей страсти к созданию и креативу выплеснуться наружу. Творчество поможет найти ответы на любые вопросы.
Как ты считаешь, почему так много людей не способны раскрыть свою творческую сторону? Кажется, мы все рождаемся с этими способностями внутри себя, но как будто 95% людей так никогда ими не пользуются.
Мы просто взрослеем. Вернее сказать, дело в том, как нас вынуждают взрослеть. Гораздо проще быть удобными. Плыви себе по течению, не мешайся со своими креативными идеями и творческими порывами. Не утомляй никого своим самовыражением и желанием создавать гигантские картины. Хочешь рисовать? Рисуй себе где-нибудь, никому не мешая. Если все же ты упираешься в желание заниматься искусством, то, будь добр, предоставь бизнес-план. Как ты будешь этим зарабатывать? А не будет ли это мешать тебе зарабатывать? Граффити… Боже упаси. В первую очередь, это никому не удобно и всем докучает!
Но с любым искусством такая штука… Ты делаешь это потому, что тебе нравится. Это твой способ коммуникации с миром.
Я попадал в неприятности за рисование на стенах, что уж скрывать. Но и речь никогда не шла о том, что я хотел нарушать законы или против чего-то протестовал. Я хотел говорить. И если подумать, то почему слово «нет» должно быть единственной опцией? Ведь все сводится лишь к правильному месту и правильному времени. Мы ведь можем предоставить людям такое место, где они смогут творить и быть настолько большими, насколько это возможно. Не стесняться. Но мы привыкаем ограничивать и себя и людей вокруг. Особенно, если речь идет о больших семьях. Быть разными неудобно, все должны попасть под общий знаменатель. Впрочем, встречаются и другие случаи. В мою школу родители сами приводят детей. Знаете, говорят, он сильно влип с разрисовыванием стен, теперь у него проблемы в школе… Мы, говорят, сразу пришли к вам, потому что нам кажется, у пацана талант! Что тут скажешь? Ничего, кроме искреннего восхищения, я к таким родителям не испытываю. Они не загасили его, они нашли то самое правильное место и правильное время.
И этим местом стала граффити-школа Малкольма Турпина на территории Белтлайн! Это поражающий масштабами архитектурный проект. Железнодорожные пути, протяженностью почти 40 км – как такое удалось?
В 2007-м было громкое судебное дело между городом Атланта и несколькими граффити-художниками. Итог: парней признали виновными в порче имущества на миллионы долларов. Дело вызвало широкий резонанс, и властям пришлось искать компромиссы, чтобы двигаться дальше. Был разработан ряд поправок в законы, утвердившие так называемые безопасные зоны – места, где либо официально позволено заниматься уличным искусством, либо же места, где сами владельцы зданий могут дать разрешение. В этом случае никакого дополнительного вмешательства властей не нужно. В Белтлайн оказались владельцы территорий, с которыми получилось договориться.
Звучит круто! Дипломатия здорового человека, все друг друга услышали и встретились где-то посередине.
Территория, где находится моя школа, принадлежит Дептрансу. Наши взаимоотношения – это бесконечные поддавки. Они разрешают мне делать то, что я делаю. Однако это их земля и они могут в любой момент пройтись по ней и зачистить все, что хотят. При этом, я всегда первым им сообщаю, что собираюсь сделать там или тут, нет никаких недосказанностей и сюрпризов. С другой стороны, я не просто создаю граффити, но и занимаюсь бизнесом. Вот тут иногда возникали недопонимания, так как помимо страховки, которая у меня есть, они просили и дополнительные разрешения именно на осуществление бизнес деятельности на территории. Сам по себе, пожалуйста, рисуй, что хочешь. Но как только они видели, что со мной собираются люди, что у меня школа, начинали вредничать. Однако на текущий момент между нами все хорошо. Мы обо всем договорились и все согласовали.
А какова сейчас общая ситуация в США с точки зрения граффити и закона? Допустим, у брендов очень популярно заказывать муралы для своих кампаний. И это легально, а иногда – еще и прекрасно!
Между легальным и нелегальным в уличном искусстве – если говорить про Атланту в частности, да и про США в целом – царит достаточно странный баланс. Есть те, кто занимается любимым делом и делает это там, где для этого у него есть все разрешения и права. Но есть и те художники, которым нужна слава. Им мало просто делать муралы. Они готовы затэгать весь город, во всех местах, где это запрещено законом. Будут выкладывать фотки в социальные сети и участвовать в своего рода гонке – они пытаются сделать как можно больше нелегальных штук как можно быстрее, запомниться своими тэгами как можно большому количеству людей, прославиться как раз своими нелегальными действиями. Ну, а есть те, кто просто не нарывается самостоятельно на неприятности.
Как ты относишься к коммерческим муралам? Ты исполняешь заказы?
Я обожаю, когда за искусство платит не только сам автор. Полагаю, любой художник это любит. Даже те граффити-художники, у кого все в порядке с ресурсами, не откажутся от более высоких бюджетов. Вы ведь можете нанимать себе целые команды – муралистов, граффитистов, делать что-то очень масштабное, ну, или просто творить вместе. Сам же заказчик – это наилучшая мотивация. Кому-то небезразличны твои навыки, он хочет приобрести твое искусство или дать ход твоим идеям и заказать что-то . Художник становится своего рода продуктом, брендом. Прежние подходу к искусству уже не очень-то и работают. Сейчас художник может напрямую идти в сторону потребителя и его запросов. Можно по-разному к этому относиться, но, согласитесь, в наши дни художнику для того, чтобы разбогатеть, вовсе не обязательно умирать. Можно достичь финансового успеха и при жизни.
Для любого же автора, кто бы что ни говорил, важно, чтобы его искусство продавалось. И какая разница, что именно служит этому искусству холстом?
В конце концов, подставка для кофе – это подставка для кофе. Но если люди покупают подставки с моим искусством на них – для меня это что-то, да значит.
Если бы ты мог сотрудничать с любой компанией, любым брендом – кто бы это был?
О-о-о, просто дайте мне Coca-Cola (компания была основана и базируется в Атланте – Прим. ред.)! Есть одна художница, чье творчество я очень люблю – Барбара Крюгер. Посмотрите на ее работы и поймете, откуда вырос Supreme. Главное, что я понял, изучая ее графический дизайн, это то, что искусство может быть везде и на чем угодно. И когда я говорю везде, я буквально имею в виду везде. И это очень круто, что можно видеть ее работы не только в музеях, но и на вещах, на стенах, предметах интерьера, да на чем угодно. Ты начинаешь понимать, как этот стиль повлиял на целое поколение.
Если говорить обо мне, то я смотрю на свое творчество так же, как Вилли Вонка смотрит на конфеты.
Я хочу, чтобы оно было повсюду! У меня нет никаких предрассудков на чем размещать картины.
Скажем, на вертолете…
А почему нет? Кстати, недавно я получил заказ на раскрашивание тачки! Посмотрим, что выйдет. Еще у меня нередко заказывают витрины магазинов. Вы хотите мое творчество на своей витрине? Да это же потрясающе! И я обожаю брать такие проекты. Да, у заказчика всегда есть свое видение и концепт, но хороший художник будет способен пропустить этот концепт через себя, сделать его по-своему и в своем стиле. Творчество – безгранично.
Я начинал рисовать с понимания, что мне нужно уложиться в лист бумаги под рукой. Теперь у меня есть целые стены и я создаю масштабные штуки.
Искусство может быть настолько большим, насколько вы сами захотите.
Как ты считаешь – и мы сейчас не про равноправие – почему исторически женщины как будто менее креативны? У мужчин тяга к творчеству и покорению новых горизонтов гораздо выше.
Полагаю, дело в истории. Раньше существовали гильдии ремесленников, куда женщины попросту не допускались. Художественные школы, университеты – ты не попадал туда будучи женщиной. Не знаю, с твердой уверенностью не могу сказать, но как будто причина именно в этом. Наверняка всегда были художницы, но также была и система продвижения творчества. Если говорить об этом как о профессии или как о ремесле – то гильдии и мастера попросту отказывались обучать женщин.
Раз уж ты заговорил о ремесле – как считаешь, граффити – это больше искусство или все же ремесло?
Точно искусство. Я бы даже сказал, гораздо больше искусство, чем многие другие виды искусства. Так или иначе, многие техники подразумевают ограничения. Вы можете быть насколько угодно креативными, но, например, вот вы берете карандаш и лист бумаги. Вы все равно будете опираться на уже существующие практики, вас научат правильно держать карандаш, правильному положению кисти, технике. Есть целый свод правил. А вот вы берете аэрозольный баллончик… Никто вам толком не расскажет, как надо распылять краску, да и крайне сложно найти легальные места для творчества. Вы начинаете использовать творческий подход с самого начала, пробуете, интуитивно. Также вам нужно сообразить, где же вы сможете оставить свое искусство, найти места. От вашей креативности зависит все на каждом шагу. И я не говорю, что граффити важнее других видов, сам обладаю и знаниями и школой, владею техниками и так далее. Но я уверен, что граффити-искусство просто гораздо более креативно, по своей сути.
Граффити научило меня смотреть на мир гораздо более всеобъемлюще.
Чтобы достичь результата, я могу что угодно превратить во что угодно, найти инструмент во всем. Я знаю парней, которые переделывали под инструменты пожарный гидрант… Мы создаем свои кисти из швабр, палок, подручных средств, и это тоже определенный уровень творчества. И знаете, что самое крутое? Здесь нет никого, кто скажет тебе, что ты что-то делаешь неправильно. Не так держишь карандаш, не так орудуешь кистью, неправильно держишь руку. Нет никакого свода правил. Единственное, что имеет значение – это твое итоговое произведение.
Мне нравится не иметь четкого плана в творчестве. Думаю, это главное, почему я так все это люблю. Когда ты идеально обучен, со временем процесс становится своего рода роботизированным. Ты не испытываешь сомнений, ничего не боишься. Можешь сидеть и штамповать себе картины день напролет. Ты уже все знаешь, владеешь техниками, умеешь смешивать цвета. Ты не испытываешь никакого трепета перед холстом. Ок, а как ты все это повторишь со стеной? Сработают ли здесь твои техники? А как нанести краску на эту часть или эту текстуру? Да есть бесконечное количество методов. Безусловно, найдутся люди, которые скажут вам: «Нет, это все хрень! Надо делать не так!». Хорошо, расскажите тогда, как надо. Для меня здесь вся прелесть в том, что никакого неправильного пути нет. Как, собственно, и правильного. Люди, объясняющие вам, как надо, попросту используют свой собственный опыт. Рассказывают на примере того, как они уже сделали подобное. Но для меня это лишь самостоятельно возведенные границы для самих себя. Есть и другие способы достичь результата.
Если бы ты мог разрисовать стену любого существующего здания, архитектурного сооружения в любой точке мира – что бы выбрал?
О, даже не начинайте. Египетские пирамиды. Точка. Почему?
Я хочу оставить след в истории, оставить заявление.
Разве можно найти для этого место лучше, чем это? Эти великие древние штуковины. А представляйте, со временем запустится «Эффект Манделы» (совпадение у нескольких людей воспоминаний, противоречащих реальным фактам – Прим. ред.). Лучшее место для граффити. Люди будут задаваться вопросом, всегда ли здесь были эти рисунки, и спустя годы убедятся в ответе – да, так было всегда.
Расскажи про свои любимые места в городе? Атланта Малкольма Турпина – какая она?
Самый быстрый способ осмотреться в городе – это проехаться на велике по Белтлайн. Правда, это не очень просто. Белтлайн имеет множество соединений, в том числе, секретных. Опоясывает разные районы Атланты. Так что заблудиться тут просто. Но если вам хочется получить вид на весь город, по-быстрому узнать его историю – то это наилучший маршрут.
