Без глянца: необычные факты о Сергее Довлатове

Новым героем нашей еженедельной рубрики «Без глянца» стал Сергей Довлатов. Рассказываем необычные факты о нем!

Армянин

Сергей Довлатов по материнской линии был армянином. При рождении он получил фамилию отца – Мечик, но после развода родителей взял фамилию матери – Довлатова (ранее Довлатян). Кстати, своих армянских родственников Довлатов описал в произведении «Наши».

Замуж за бутылку водки

Свою первую любовь Довлатов встретил еще в университете. Ее звали Ася Пекуровская, в культурных кругах она считалась одной из самых красивых девушек тогдашнего Петербурга. Неудивительно, что помимо Довлатова за ней ухаживал еще и Иосиф Бродский. Их роман с Довлатовым продлился всего три года. Но самое удивительное в их отношениях – предложение выйти замуж. Довлатов был очень влюблен в Асю и не скрывал, что хочет жениться на ней. В интервью сама Пекуровская рассказывала, что в один из вечеров у них с Довлатовым возник спор по следующему поводу: если Ася выпивает из горла бутылку водки, то тогда не выходит замуж за Довлатова. На что она ответила, что выпьет эту водку без проблем. Тогда Довлатов заявил: «Если ты не выпиваешь, тогда выходишь за меня замуж». В итоге Ася выпила эту бутылку водки, но замуж за писателя все равно вышла.

Очень ревнивый

Первая жена писателя Ася говорила, что, когда у Довлатова начинались отношения, он считал, что постоянно должен быть с этим человеком. «Бывало, он звонил ночью, будил утром, узнавал, когда я с ним увижусь, и сразу же выходил на это место, чтобы меня встретить», – вспоминала Ася. Современники говорили, что Довлатов ужасно ревновал Асю ко всем и из-за этого даже забросил учебу.

Прославился в России только после смерти

Если тебе кажется, что у тебя ничего не получается и лучше сдаться, то просто вспомни историю Сергея Довлатова. При жизни его произведения в России так и не напечатали. Первый сборник рассказов вышел на родине только через полгода после смерти писателя. Несмотря на то что в его произведениях ничего антисоветского не было, Довлатов просто не вписывался в ту систему. Поэтому во всех издательствах ему было отказано. К слову, именно это послужило основным поводом для эмиграции: сначала в Таллин, а потом и в Нью-Йорк.

Несчастный человек

Современники вспоминали, что Довлатов по своей природе был грустным человеком и просто не умел быть счастливым. Уже когда он жил в Нью-Йорке и, как казалось, получил все то, к чему так долго стремился (его рассказы печатались, он получал хорошую зарплату, у него была армия поклонников), он все равно ощущал себя одиноким и страдал от депрессии. «Пьянство мое затихло, но приступы депрессии учащаются. Я всю жизнь чего-то ждал: аттестата зрелости, потери девственности, женитьбы, первого ребенка, минимальных денег, а сейчас все произошло и ждать больше нечего», – писал Довлатов своему товарищу.

Алкоголизм

Почти всю свою жизнь Довлатов страдал алкоголизмом, и именно это в конечном счете его и погубило. Друзья писателя вспоминали, что в период запоев он становился жестоким и часто попадал в скандальные истории. Зависимость начала усиливаться в 1976 году, когда его исключили из Союза журналистов СССР. Современники говорили, что он стабильно раз в месяц уходил в запой. «Как же я из толстого, пугливого мальчика, а затем романтически влюбленного юноши превратился в алкоголика и хулигана? Я совершенно убедился в полной своей жизненной непригодности», – рассказывал Довлатов. Бывало, он не пил месяцами, пытаясь справиться с зависимостью. Врачи не раз говорили ему, что следующий запой может стать для него последним. Так и случилось в 1990 году. Сергей Довлатов умер от сердечной недостаточности в машине скорой помощи по дороге в больницу.

New Yorker

После переезда в Нью-Йорк карьера Довлатова пошла вверх. Его рассказы начали печатать, он работал на радиостанции «Свобода» и стал главным редактором газеты «Новый американец». Но высшим признанием его таланта считалось то, что один из его рассказов напечатали в журнале The New Yorker. Помимо Довлатова такой чести удостоился только один русский писатель – Владимир Набоков.

Скучал по родине

Его читатели жили в основном на Брайтон-Бич (русский район на юге Бруклина) и в окрестностях. Но ему этого было мало, он тосковал по признанию на родине. «Я этнический писатель, живущий за 4000 километров от своей аудитории. Как выяснилось, я гораздо более русский человек, чем казалось. Не дай тебе Бог узнать, что такое жить в чужой стране, пусть даже в такой сытой и прекрасной, как Америка», – сказал как-то Довлатов.

Письмо Курта Воннегута

После того как рассказ Довлатова напечатали в The New Yorker, ему написал письмо Курт Воннегут. «Я тоже люблю вас, но Вы разбили мое сердце. Я родился в этой стране, бесстрашно служил ей во время войны, но так и не сумел продать ни одного своего рассказа в журнал The New Yorker. А теперь приезжаете Вы, и – бах! – Ваш рассказ сразу же печатают. Что-то странное творится, доложу я вам… Я многого жду от вас и от вашей работы. У вас есть талант, который вы готовы отдать этой безумной стране. Мы счастливы, что Вы здесь», – писал Воннегут.