«Кино спасало меня от многих жизненных ситуаций, тяжелой жизни в школе»
Любовь к кино у меня с детства. С тех пор, как после школы я очень быстро бежала в супермаркет с киноларьком, накупала там гору DVD и отправлялась домой смотреть их взахлеб в темной комнате, один за другим. Для меня это было самое главное таинство. Я еще не знала, что это такое, что это производство, отдельная сфера, индустрия. Для меня это была другая реальность. И каждый день мне не терпелось открыть для себя новый портал в другой мир. Я, конечно, еще не понимала, кто такой продюсер и чем занимается, хотя мой папа уже был успешным рекламным продюсером. Когда выросла, узнала, что есть люди, которые эти миры создают, фактически творят магию. Они позволяют тебе пройти через тот самый шкаф, который откроет дорогу в Нарнию. Тогда я решила попробовать подать заявку в Лондонский университет, где должны были этому научить – хотелось скорее начать делать для людей тоже самое, что сделали когда-то для меня. Ведь кино спасало меня от многих жизненных ситуаций, тяжелой жизни в школе. Дарило надежду, наделяло мечтами.
Лет в десять я принесла папе сценарий, который написала по своей любимой книге «Шопоголик» Софи Кинселлы. Он мне говорил: «Это самая нервная работа, на которой ты даже семью не сможешь завести». А я все равно хотела. И пошла. Четыре года на курсе «Теория кино» смотрела фильмы разных жанров, стран, лет, обсуждала их на семинарах, писала сама. Настолько погрузилась, что поняла – назад дороги нет.
«Продюсирование – как постоянные путешествия в машине времени»
Я страшно боюсь быть перед камерой. Даже когда режиссеры на съемках просят заменить актера и сняться во второстепенной роли, у меня начинается стресс, мандраж. Завидую белой завистью актерам, которые могут выходить на сцену. Даже хотела пойти на курсы актерского мастерства – тренировать уверенность в себе.
Чем бы я ни занималась в кино, это вечный адреналин. Когда я была, например, линейным продюсером, мы 24/7 сидели в канавах с рациями, бегали, вообще не спали – такое счастливое время. Потом я стала больше работать в офисе и набирать свою команду – это вечное, но приятное напряжение.
Ты понимаешь, что занимаешься чем-то крутым, и готов ради этого не спать, не есть, работать в выходные, хоть это и тяжело физически.
Многие хотят прийти через продюсирование в режиссуру, а о самом продюсировании думают, что там недостаточно творчества – мол, административная профессия, вспомогательная. Я с этим не согласна – мы, продюсеры, постоянно находим новые возможности для творчества, ищем идеи, разрабатываем их со сценаристами, режиссерами, постоянно общаемся с креативными людьми, что-то придумываем, вдохновляемся.
Я такой человек: мне всю жизнь хотелось заниматься разным, все понять, почувствовать, и кино дает мне такую возможность. Когда мы снимали «Лето» с Кириллом Серебренниковым, узнали все про русский рок, когда работали над «Уроками фарси», изучили историю концлагерей. Будто постоянные путешествия в машине времени.
«Если не отвлекаться от кино, то кажется, будто все вокруг – часть секты»
Наверное, периоды творческого застоя случаются у всех. Особенно когда горишь чем-то, очень легко перегореть просто от того, что столько всего тянешь. Я иногда начинаю писать короткие истории – просто чтобы переключиться, встречаюсь с друзьями, разговариваю на отвлеченные темы. Так я чувствую, что и вне кино есть жизнь, а то может создаваться впечатление, будто все вокруг – часть какой-то секты.
«В отличие от парней, мне всегда приходится выкладываться на 200 процентов»
Женщина в кино по-другому понимает женских персонажей – они более тонкие, со своими нюансами, которые только нам понятны.
Я смотрю и понимаю – это точно сделала женщина.
Мужчины часто проецируют на героинь свою мужскую тревогу, а женщина более честно подходит к психологическим проблемам. Мне кажется, это здорово, что каждый снимает через призму своего опыта.
Если говорить о женщинах в кино как о работниках, то мне в продюсировании помогает женское чутье – в дипломатии это очень полезно. На съемочных площадках мы как психологи: помогаем помирить кого-то, успокоить, поддержать.
Скепсис из-за того, что я девушка, есть, но мне повезло, что люди, с которыми я работала, были готовы это принимать. Еще в университете, когда мне было 17 или 18 лет, а всем нашим ребятам около 23, ко мне все относились как к ребенку, которому нужно помогать, направлять – такое же было и в киношколе, и на первых площадках. На самом деле я чувствую, что мне всегда приходится выкладываться на 200 процентов в отличие от парней – бегать, работать как монстр, чтобы ко мне относились с уважением. Хотя рядом были мужчины в такой же ситуации, но им больше спускалось, прощалось, доставалось лавров.
Чувствуется, что кино – это все еще мужской мир, хотя есть много женщин, которые тоже чего-то добились в индустрии.
Это только начинают принимать, но я все равно чувствую себя белой вороной.
«Считалось, что женщины не так собирают кассу, как мужчины»
Мне нравится то, что сейчас начало происходить в российском кино. Во-первых, очень много свободы дается молодым авторам, режиссерам, во-вторых, круто, что произошел бум на платформы, что выделяется столько средств и ресурсов на создание новых проектов, поиск новых лиц. Появляются новые достижения в жанрах, которых раньше в русском кино даже не было. Мне кажется, мы на пороге чего-то очень крутого.
Сейчас каждый может прийти, написать историю, снять сериал – время возможностей.
Произошел сдвиг в сторону женщин: все хотят женские истории, женщин в главных ролях. Такого раньше никогда не было – считалось, что женщины не так собирают кассу, как мужчины.
«Когда меня критикуют, внутри все сжимается»
Меня вдохновляют путешествия, новые города – я представляю себе истории, которые могли бы там происходить. На самом деле я в этом плане творческий человек и не знаю, как от этого избавиться: все, через что я прохожу, становится источником вдохновения.
К критике я отношусь тяжело – опять же, потому что очень чувствительная. Одним из главных двигателей в профессии для меня было ощущение, что я делаю недостаточно: когда мне говорили, мол, давай мы тебе поможем, найдем тебе человека, я всегда воспринимала это как самую страшную критику. Я стараюсь слушать конструктивные замечания, сама прихожу за советами, но замечаю, что у меня внутри все сжимается, когда меня критикуют. Есть всего несколько человек, которые умеют такие вещи подавать грамотно, мотивировать тебя на исправление ошибок, а не рефлексировать до утра, – это мама и мои лучшие друзья.
Сейчас я стала чуть более уверенной в себе, и ощущение синдрома самозванца, когда кажется, что ты здесь оказался случайно и не заслуживаешь всего, что есть, притупилось.
Я всегда говорила, что это очень удобный тип людей для работы, потому что невротики, которым кажется, что они опять что-то недоделывают, будут работать за троих.
«Хочется, чтобы кино было без границ»
Мне очень хотелось бы поработать с Дэвидом Хейманом (продюсер «Гарри Поттера», «Мальчика в полосатой пижаме», «Я – Легенда», «Однажды… в Голливуде», «Приключений Паддингтона» и других. – Прим. ред.) – он просто гений. Я хорошо знакома с его правой рукой, Роузи Элисон, которая мне сказала: «Опыт наберешь – приходи». И я все набираюсь, но не решаюсь сделать шаг. Когда-нибудь я хотела бы снять свой фильм как режиссер, даже есть сценарий, написанный несколько лет назад и до сих пор переделывающийся, – это мой способ отвлечься.
А еще у меня достаточно большие амбиции по поводу наших международных проектов – хочется, чтобы кино было без границ. При этом я думаю, во всем должен соблюдаться баланс.
Я никогда не была карьеристкой, которая положит жизнь на кино, хотелось бы и семью, и детей.
Восхищаюсь женщинами, которые могут все это совмещать, и лично знаю многих, кто на девятом месяце беременности прыгает на съемках и говорит по телефону по пути в роддом. Думаю, я буду такой же.
Три факта вне съемочной площадки, которые надо знать
Когда я делала разные интервью о кино в Англии, всегда приносила героям огромные коробки конфет «Мишка косолапый». Я знала, что я, возможно, не такой опытный журналист, как мои коллеги из других стран, но мне хотелось все узнать. Потом со временем все начали спрашивать: «А где наша любимая девочка с синими конфетами?» Это стало моей фишкой.
Я очень люблю переезжать: в 20 с чем-то лет собрала за два дня чемоданы и уехала в Америку, после 11-го класса улетела в Лондон.
У меня достаточно большая семья – я бы сказала, даже очень большая с учетом тетей, бабушек, племянниц. И самое большое счастье для меня – собрать всех вместе и приготовить ужин. Я вообще люблю готовить, даже зову к себе киношников на завтраки, обеды, ужины, готовлю гигантские порции. Мне все говорят: «Когда ты все успеваешь? Мы не ходили ни к кому на ужин годами!»