Два месяца назад Россия стала мировым лидером по количеству введенных против страны санкций, тогда их общее количество достигло 5 532, а еще через полтора месяца, к концу апреля, приблизилось уже к десяти тысячам. По этому показателю мы обогнали Иран (3 616 санкционных ограничений) и Сирию (2 608), и опыт этих и других стран подсказывает, что даже под гнетом международной изоляции возможно развитие. В свое время на собственном примере это доказали тот же Иран или Китай, теперь такой шанс появился и у России. Как другие страны живут под санкциями и возможно ли реальное развитие в условиях ограничений?
Одну из наиболее близких к современной России ситуаций можно наблюдать в Иране, который живет под односторонними санкциями США с 1979-го, после исламской революции. А после начала кризиса вокруг иранской ядерной программы в 2006-м к давлению присоединилась и ООН. Санкции затрагивали ключевые точки иранской экономики: экспорт нефти, доступ к международным финансам и современным технологиям. В итоге первый сократился практически в два с половиной раза, национальная валюта подешевела на 80 %, а народное хозяйство страны пришло к периоду застоя. Ослабление давления на Иран случилось только в 2015-м после смены власти и подписания сделки по иранской ядерной программе, то есть полного выполнения требований международного сообщества. За много лет под санкциями в Иране сформировалась так называемая экономика сопротивления – национальные меры по развитию внутреннего производства и ненефтяной торговли с соседними странами.
Светлана Орлова, политолог
«Под санкциями в любой стране некоторые отрасли переходят в депрессивное состояние, некоторые начинают усиленно развиваться, если есть внутренние ресурсы, которые можно мобилизовать. Например, в Иране авиаотрасль находится в упадке из-за невозможности ремонтировать и производить самолеты без наличия импортных запчастей. Но при этом средняя зарплата в Иране почти в два раза выше, чем в России, в связи с этим растет покупательная способность, которую удовлетворяют товары из Китая, импорт которых не попадает под санкции. В целом под санкциями жить можно, но трудно назвать хотя бы одну страну развитой и преуспевающей. Можно говорить о том, что есть возможность закрывать возникающий дефицит местными или китайскими производителями, чтобы позволять экономике функционировать, но не развиваться», – объясняет политолог Светлана Орлова.
Более всеобъемлющие санкции коснулись Югославию и Ирак: одна находилась под международным давлением в период с 1992 по 1995 год, другой подвергался ему с 1990-го по 2003-й. Правда, цели в обоих случаях были разными: если в случае с Ираком западные государства стремились к невозможности восстановления иракской военной машины (и выполнили эту цель), то по балканской республике стремились ударить прежде всего экономически. В итоге страну настигла гиперинфляция (простыми словами, исключительно быстрый рост цен, ведущий к резкому обесцениванию денежной единицы и экономическому кризису), ВВП сократился почти в три раза.
ВВП расшифровывается как «валовый внутренний продукт» и обозначает общее количество услуг и товаров, произведенных в государстве за определенное количество времени. Если ВВП растет, страна развивается.
Главы обеих стран на тот момент, Саддам Хусейн и Слободан Милошевич, оставались у власти и выбрали политику поддержания жизнеобеспечения населения на минимальном уровне при сохранении режима. Идти на уступки Западу они не хотели, но обоих в итоге свергли насильственным путем: Саддам Хусейн потерял власть в результате вторжения США, а Слободан Милошевич отказался от полномочий после народных волнений. К слову, в Ираке в период санкций развивалась программа «Нефть в обмен на продовольствие», которая помогла стране избежать гуманитарной катастрофы.
«Серьезные санкции, которые влияют на обычных граждан, провоцируют рост общественного недовольства, а это, в свою очередь, заставляет власть ужесточать политический режим в стране: ограничивать свободу СМИ, ужесточать ответственность за противовластные призывы и действия. Происходит усиление пропаганды, ограничение определенных действий, например оборота валюты, вывоза определенных групп продуктов и товаров, как и пересечение границы гражданами в целом», – говорит Светлана Орлова.
Еще один пример история знает благодаря Испании, которая подверглась санкциям в период после Второй мировой войны. Во главе страны тогда стоял генералиссимус Франсиско Франко, считавшийся, с одной стороны, союзником Гитлера и Муссолини, но, с другой, не оказывавший им открытой поддержки. Тем не менее уже в 1946-м под влиянием СССР и левых кругов на Западе границу с Испанией закрыла Франция, а позже Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, призывающую всех своих членов отозвать дипломатических представителей из Мадрида. Испанию исключили из-под действия плана Маршалла (программа помощи Европе) и не включили в организации, созданные для восстановления Европы после войны. Для страны это имело неприятные последствия: в экономике произошел застой, наступили голодные годы, зарплата рабочих упала на 50 % от довоенного уровня. Тем не менее случай Испании в вопросе санкций был исключительным – мир стоял на пороге холодной войны, и в силу своего геополитического значения страна была нужна США и их союзникам. Поэтому Франсиско Франко отказался от открытого противостояния фронту капиталистических и коммунистических сил, решив период международного давления просто переждать. В результате уже в 1948-м граница с Францией была вновь открыта, в 1953-м Испания подписала соглашение с США о военном и экономическом сотрудничестве, а в 1955-м вернулась в ООН.
Светлана Орлова, политолог
Как это все касается России? Политолог Светлана Орлова поясняет: «Санкционные методы годами испытывались на различных государствах, чтобы сейчас применяться в качестве рычага давления на Россию. Большой объем санкций рассчитан на попытки заставить Кремль срочно принять решение остановить спецоперацию. Более того, стоит отметить популярность метода «отмены», когда известных людей лишают ролей, рекламных контрактов, – это реакция общества на неэтичные поступки. Схожая тенденция наблюдается в реакции мирового общества на спецоперацию российской армии, а также в потребности зарубежных властей реагировать на запрос избирателей».
По ее словам, санкции против России более массовые, стремительные и широкие – как по направленности действия, так и по инициаторам. При этом в случае нейтрализации конфликта с Украиной в первую очередь можно будет ожидать снятия тех санкций, которые влияют не только на государственный сектор и граждан России, но и на европейскую и американскую экономику: «Уже сейчас очевидны проблемы в попытках отказаться от российской нефти и газа. Часть брендов, ушедших с российского рынка, продает бизнес в стране. Им вернуться будет непросто. Те же, кто смог переоформить бизнес на российские юридические лица, формально поддержав санкции, но фактически продолжив работу, смогут быстро восстановить свое присутствие в России».