Несмотря на обилие обвинительных заголовков в СМИ и социальных сетях, профессиональная жизнь у Тимура Хайдарова не приостанавливается ни на минуту – даже на наше интервью ему удается найти время лишь между операциями, расписанными ежедневно. За последние несколько лет он по праву завоевал славу звездного пластического хирурга – именно из-под его легкой руки в наших лентах появились новые фигуры Филиппа Киркорова, Давы, Инстасамки, Яны Рудковской, Гоар Аветисян и множества других знаменитостей. Впрочем, большая слава чревата большими последствиями, и без скандалов, связанных с именем творца чужих форм, не обошлось.
Об особом отношении к звездам, хирургии как искусстве и скандалах поговорили с Тимуром Хайдаровым в нашем интервью.
Хочется начать с самого начала – как профессия пластического хирурга появилась в вашей жизни и как она выросла до тех масштабов, в которых существует сейчас?
Здесь стоит сказать, что, на мой взгляд, все наши решения сильно зависят от детства. Я родился и вырос в семье медиков: моя мама хирург, которая проработала в плановой и экстренной хирургии более 40 лет. И я часто приходил к ней на работу, будучи школьником, наблюдал за врачами в белых халатах, которые казались мне супергероями.
После, когда я вырос, я освоил медицину и хирургию на базовом уровне – окончил медицинский университет, ординатуру по экстренной и плановой хирургии, выполнял операции, спасал людей. А потом волей случая попал в пластическую хирургию, начал набираться опыта у старших коллег, по мере появления финансовых возможностей вкладывался в саморазвитие, обучение по всему миру – объездил Бразилию, Колумбию, Америку.
Не скажу, что этот путь был простым, но благодаря отношению, подходу к пациентам и результатам я начал обретать популярность и доверие.
Вы много работаете со звездами. В чем особенности ваших профессиональных отношений с такими клиентами?
Мы всегда старались помочь с подбором даты, вопросами конфиденциальности, другими нюансами. Но специальных договоренностей, мол, «я вам делаю операцию, а вы обо мне рассказываете», у нас нет. Обычно так: «Если все понравится и захотите поделиться – пожалуйста. Если что-то не понравится и тоже захотите сказать об этом – пожалуйста». В остальном к звездам у нас такое же отношение, как и ко всем остальным пациентам. У меня девиз: «Каждый мой пациент – звезда». Конечно, сейчас у нас есть собственная внутренняя градация, что звезды могут быть более капризными и менее исполнительными в вопросах восстановления и реабилитации. Но условия для них все равно остаются теми же.
Есть и такие знаменитости, которые категорически против каких-либо упоминаний о себе, вплоть до того, что мы стараемся проводить их в клинику тайно, выделяем закрытые палаты в отдельных блоках. И даже если какая-то информация все же просачивается в СМИ и социальные сети, то мы стараемся всячески это опровергнуть. Более того, такие случаи уже были.
Насколько вообще медийное продвижение важно для таких специалистов, как пластические хирурги?
Это как хорошо, так и плохо. Сейчас у меня громкое имя в сфере пластической хирургии и медицины – соответственно, внимание, ожидания и требования ко мне завышены. Впрочем, для меня как для профессионала неважно, пришла ли ко мне звезда мирового масштаба или девочка, приехавшая из Сибири. Ко всем у нас абсолютно одинаковое отношение.
Есть ли клиентские запросы, с которыми вы категорически не работаете?
Да, например, когда я понимаю, что мы не в силах осуществить желание пациента, или же когда запрос не совпадает с нашими взглядами и принципами. Допустим, если цель пациента – превратиться во фрика. Также мы часто отказываем в операции, если видим, что в данном случае лучше первостепенно заняться здоровьем, или же если молодая красивая девочка приходит за грудью пятого размера, потому что «увидела у кого-то в социальных сетях».
Иногда это случаи, противоречащие нашим внутренним профессиональным устоям, иногда – продиктованные моральными принципами.
Существуют ли в пластической хирургии свои внутренние тренды? Если да, то какой «бум» ожидает нас в ближайшее время?
Каждые два, а то и три года появляются новые тренды – я противник этого. Сегодня мода есть, завтра же она проходит, а внешность остается с вами навсегда. Что касается последних лет, то сейчас большую популярность обретают лицевые операции, например подтяжка лица на более высокотехнологичном оборудовании. Более того, меняется и возраст пациентов: если раньше за такими процедурами приходили люди старше 50 лет, то сейчас эта цифра уменьшилась до 30.
Как считаете, какие три самых важных вопроса стоит задать себе перед тем, как обращаться к пластическому хирургу?
Вы правильно замечаете, что прежде всего нужно поговорить с самим собой – можно у зеркала, можно со своей фотографией. Ответьте себе, действительно ли вам нужно то, что вы собираетесь сделать? Насколько сильно вас это беспокоит? Возможно ли исправить это без хирургии? К пластике важно подходить тщательно и со всем вниманием.
По сути, любая пластическая операция хоть и направлена на изменение внешнего, но влияет напрямую и на внутреннее состояние – вы начинаете себе нравиться. Поэтому, может, достаточно просто поработать с головой и внутренней энергией, чтобы полюбить себя?
Как вы относитесь к тому, что большинство связанных с вашим именем инфоповодов в последнее время – скандальные?
Во-первых, негатив всегда приятнее и легче распространяется. Пластический хирург, спасший чью-то жизнь, будет в ротации поисковиков пару дней, а неудачная пластика может курсировать в повестке несколько месяцев.
Во-вторых, громкая фамилия всегда чревата, как я и говорил, пристальным вниманием.
В-третьих, никто не исключает банальную зависть – мне 36 лет, я успешен, у меня жена и дети, своя клиника, очередь из пациентов, в том числе звездных.
Если бы у вас была возможность один раз и навсегда ответить всем критикам и недоброжелателям, что бы вы сказали?
Будьте здоровы и будьте добрее. Отвечать негативом на негатив – это только уподобляться тому, кто позволяет себе изливать яд в публичном пространстве. Хейтят меня в основном даже не мои пациенты, а люди, которые ни разу в жизни меня не видели. А я могу лишь продолжать творить красоту, делать свое дело, нести добро, заниматься творчеством.
А как сейчас развивается недавнее дело о смерти пациента после операции в вашей клинике?
Напомним, 27 февраля стало известно, что бизнесмен и продюсер Петр Гаврилов скончался спустя 10 дней после желудочного шунтирования в клинике Тимура Хайдарова. Было возбуждено уголовное дело об оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности. Расследование продолжается до сих пор.
Ситуация безумно неприятная, но то, что развивается сейчас в СМИ и социальных сетях, – на мой взгляд, дело рук недоброжелателей и завистников. Конечно, историю пытаются раздуть, искажают факты, подменивают материалы. Доходит даже до того, что говорят, мол, мы прячемся по кабинетам, хотя мы открыты к любым запросам и комментариям.
Со своей стороны могу сказать одно: сейчас проводится следствие по данному факту, экспертизы. Мы сами заинтересованы в выяснении обстоятельств и причинах произошедшего. И я, и клиника всегда стараемся создавать максимально безопасные условия для достижения лучших результатов – мы закупаем оборудование, нанимаем специалистов, не экономим на расходных материалах. Сейчас же нам остается только ждать результатов проверок официальных органов.
Осенью прошлого года все обсуждали еще один скандал, когда против вас высказались Слава и Любовь Успенская. Как считаете, чем продиктовано вынесение подобных разбирательств в публичное поле и есть ли вам что добавить по прошествии времени?
Напомним, осенью 2023 года Слава и Любовь Успенская обратились к Тимуру Хайдарову в социальных сетях и обвинили его в некачественной работе. По его словам, обвинения были продиктованы финансовым вымогательством.
На первый вопрос лучше ответят сами инициаторы этого скандала. Впрочем, лично у меня к ним нет никакого негатива или вражды. Как бы они ни поступили по каким бы то ни было мотивам, они все равно остаются моими пациентами. И как и ко всем остальным пациентам, я отношусь к ним с трепетом и любовью.
Как вы планируете развиваться дальше?
Хочется усилить то, что уже есть в нашей клинике, а также развиваться по другим направлениям. Например, в области трихологии, косметологии, гинекологии, медицинского туризма. К тому же сейчас мы готовим большой новый проект, подробности о котором я пока оставлю в секрете. Скажу лишь, что сейчас я творю шедевры на стыке творчества и медицины.