Комедия – это очень серьезно: Юрий Стоянов о феномене человечных вампиров, отсутствии грима на съемках и кризисе хороших сценариев
Мы берем интервью у Юрия Николаевича Стоянова, успев поймать его в небольшом перерыве между съемками, которые, кажется, у актера не прекращаются последние несколько лет. Феномен самого человечного сериала «Вампиры средней полосы» онлайн-кинотеатра START стал в некотором роде и феноменом Юрия Стоянова, подарившего нам роль вампира, который не светится под солнцем и не пьет кровь юных жертв, но который повидал в мире людей за последнюю тысячу лет многое и все еще готов и хочет им помогать. О втором сезоне, положении возрастных актеров в индустрии и даже крахе журналистики в России – в нашем душевном интервью.
Юрий Николаевич, скажите, как вы себя чувствуете после ренессанса актерской карьеры в «Вампирах»? Ждать ли нам от вас новых драматических ролей?
Более смешного вопроса я давно не слышал! Объясню почему. Слово «ренессанс» предполагает, что до этого было мрачное Средневековье, но я вас разочарую. Я не птица Феникс, я не возродился с сериалом «Вампиры средней полосы». О каком возрождении может идти речь, если я до 2020 года снялся в 50 фильмах и сериалах с момента окончания программы «Городок». Другое дело, что между фильмом «Человек у окна» и этим сериалом, пожалуй, не было такой роли, которая меняла бы представление об артисте. Секрет очень простой: и та роль, и эта написаны на меня.
Да, чувствуется, что в этой роли вы максимально убедительны.
Артист играет в предлагаемых автором обстоятельствах, и эти обстоятельства бывают разными. Но вот так совпало, что после 60 лет тебе перепала вот такая роль, которая очень гармонично сливается с твоим возрастом, с твоим ощущением, в которой тебе даже внешне не нужно особо перевоплощаться. Достаточно не бриться, зачесать волосы вперед и вообще забыть, что такое грим.
Вы ждали этого успеха от «Вампиров» или не делали на них большую ставку?
Меня интересует человеческий отклик. А он существует, происходит какая-то самоидентификация зрителей с этой историей. Несмотря на то что сериал называется «Вампиры средней полосы», мы знаем, что в прямом смысле их не существует. Тут показаны антивампиры, кровь они человеческую не пьют и людям помогают. Знал ли я про успех? Актерская интуиция иногда очень точно срабатывает, с первой страницы сценария знал.
Как уроженка Серпухова, не могу вас не спросить – какую часть сериала снимали реально в Смоленске, а какую в Серпухове?
Любая экспедиция – дело дорогое. Поэтому в Смоленске нужно было набрать максимум Смоленска: видовые, адресные планы. А квартира, дом снаружи – конечно, он снимался в Серпухове. Я бы сказал, что паритетно существуют Серпухов со Смоленском, особенно во втором сезоне. Вообще, неважно, как называется город, он должен быть русский, переживший много бед, знаковый, чтобы французы там отступали и немцы оттуда драпали. Город, который пережил много всего, а чем в этом плане отличается Серпухов от Смоленска?
Что на съемках было самым сложным?
Для меня ничего не было сложным, настолько все по любви делалось. Ну зубы вампирские надевать сложно, кровь противно пить из киселя переслащенного, а все остальное в охотку и в радость.
Мы знаем, что во втором сезоне сменилась одна из главных актрис, и сейчас Анну Остроумову играет Анастасия Стежко. Как, по вашим ощущениям, она влилась в вампирскую семью?
Это всегда очень болезненный момент, потому что это не приход нового персонажа, а чистая замена. Причем замена человека, который стал частью кинематографической семьи. Абсолютно, органично и талантливо Настя влилась.
Что случилось в вашей жизни, когда стало понятно, что «Вампиры» хит? Начали заваливать предложениями? Как часто вы от них отказываетесь?
В процентном отношении стали предлагать больше возрастных ролей, это обычная киношная практика. «Ну вот он хорошо в «Вампирах» сыграл деда, пусть теперь и у нас сыграет деда». Но это касается общего вала сценариев. А в принципе предлагают разные роли: и комедийные, и драматические. У меня очень плотный график последние несколько лет и расписанный на столько же вперед.
Хочется немного залезть вам в душу и узнать, каково это – большую часть карьеры быть известным как актер комедийного жанра и уже в зрелом возрасте неожиданно для многих показать себя с другой стороны?
Я не испытываю от этого никаких неудобств. У меня нет чувства «как плохо вы меня знаете».
Да, я зарекомендовал себя как комедийный актер, я раскрылся и стал известен людям как комедийный актер, и я дорожу этим отношением людей ко мне.
На мой взгляд, комедия – это самый сложный жанр.
Правильно, и когда некоторые (актеры) начинают позиционировать себя так, что им надоело сниматься в легком жанре и хочется трагического, то это от небольшого ума или от неуспеха в комедийном жанре. Комедия – это очень серьезно.
Какой российский кинопроект в этом году можете выделить? А западный? Что вам самому было интересно посмотреть?
Из западных отмечу «Предложение». Это сериал о том, как появились фильмы «Крестный отец» и «Крестный отец – 2». «Предложение» разрушает наши представления о том, как делается американское кино. Это очень смело и лихо.
Второй зарубежный сериал, который я бы отметил, – «Йеллоустоун». Огромная сага о пласте американской жизни и людях, о которых мы мало знали, об американских фермерах. Из наших сериалов я бы выделил, наверное, «Хрустальный», второй сезон «Эпидемии», «Пингвинов моей мамы». Из эфирных сериалов – «Жуки», очень смешно и лихо сделанный сериал. И конечно, «Вампиры средней полосы», который я очень люблю.
Есть какая-то роль, которую вы мечтаете сыграть?
Нет. Ты мечтаешь не о конкретной роли в кино, а о той, в которой можно выразить что-то: свои мысли, чувства, ощущение мира. Ты мечтаешь о хорошем материале.
Есть ли в вашей фильмографии роль, которой вы больше всего удовлетворены?
Наверное, «Человек у окна» – раз, «Марево» по Гоголю, где мы с Федей Добронравовым сыграли Иван Ивановича и Иван Никифоровича, очень характерная роль – два, «Вампиры средней полосы» – три. Важные роли для меня, в которых я особенно сумел удивить и людей, и себя.
Какие сложности у возрастных актеров в российской киноиндустрии? Сталкиваетесь ли вы с чем-то?
У нас есть проблема с совсем пожилыми актерами, с теми, кому за 75. Скажем, сериал «Метод Камински» у нас пока не предвидится. Проблема в том, что по-прежнему существует точка зрения, что основным зрителем, который дает цифры и приносит рекламу, является зритель молодой.
Ваша роль в «Вампирах средней полосы» задала некий тренд внутри России на возрастных актеров, а то в последний год казалось, что все сериалы открыты для тиктокеров, которые буквально вчера набрали свою популярность.
Они приносят свою аудиторию с собой. Продюсеры рассчитывают на это.
Как вам кажется по опыту работы, молодежь, которая приходит на экраны, самородки или им все-таки не хватает академического актерского образования?
Это их время, но они обязательно столкнутся с проблемой образования. Пока работают на интуиции, легкой обучаемости, умении запоминать, наблюдательности, внутреннем таланте.
У нас во многих индустриях происходит крах – журналистики, спорта, кино. Потому что раньше многое базировалось на советской школе, а сейчас такое ощущение, что нужно все выстраивать заново, а выстраивать не на чем. Согласны ли вы со мной, видя индустрию изнутри? Как думаете, само отстроится или нет?
Проблема роста, конечно, существует. Я согласен с вами в том, что касается журналистики. Речь идет не о крахе, а о полной деградации. Та журналистика, с которой мы сталкиваемся повседневно, массовая, она безграмотная, бездарная, беспринципная и продажная. Тем виднее среди нее талантливые, чуткие, умные люди.
В кино все сложнее. У нас потрясающая операторская школа, операторы ничем не уступают западным коллегам, поверьте мне. Режиссеры появляются очень сильные, актеры молодые мощнейшие есть сейчас.
А вот вопрос сценариев очень остро стоит. Хотя она общая, эта проблема, не только России, мировая.
У нас такое выходит количество ремейков на все, будто правда кризис идей.
Мой товарищ-продюсер посмотрел все, что вышло в мире то ли в 2019, то ли в 2020 году, и цифра оказалась ужасна. Оригинальных фильмов там получилось 15 в мире, остальное сиквелы, приквелы, ремейки.
В этом году оборвалось очень много связей между российским и мировым кино. Как думаете, будет новый толчок развития или это приведет к стагнации?
Сложный вопрос. С одной стороны, мы понимаем, что любой изоляционизм непродуктивен, но опыт советского кино разрушает это представление. Тогда появился новый киноязык, невероятная операторская школа, потрясающие режиссеры. Появились вещи, которые умели делать только наши актеры, и это признавали во всем мире.
Что вы посоветовали бы посмотреть молодым актерам для насмотренности?
Насмотренность нужна будущим критикам, операторам и режиссерам. Актерам подсматривать надо жизнь людей, и ничего интереснее и глубже быть не может.
Интервью: Кира Кузнецова
Текст: Кира Кузнецова, Алиса Хуссаин
