Латекс, боль и фетишизм: почему сегодня в индустрии моды секса больше, чем в реальной жизни

Последние несколько сезонов коллективное бессознательное дизайнерского цеха все глубже погружает нас в фантазийный мир, где секса, кажется, в разы (а то и в десятки раз) больше, чем в жизни. И это не мы говорим, а статистика. Не так давно мы сделали большой материал с экспертами о том, почему зумеры не заинтересованы в сексе и как виртуальная жизнь на это влияет. А вот авторитетное издание The Face выпустило лонгрид, главным посылом которого стала фраза, что либидо понизилось у всех, кроме фэшн-индустрии.

Если в прошлом десятилетии дизайнеры всячески пытались одеть людей (об этом говорят и пресловутый оверсайз, и тренд на многослойность, и эстетика «бежевого» блогера), то сейчас все с точностью до наоборот. Бал правят эпатаж, секс и бунтарство. А среди главных его «гостей», конечно же, Джулия Фокс.

Почему же мода настолько очарована фетишем и БДСМ-эстетикой? В хитросплетениях шнуровки и бандажей разбирается автор Telegram-канала SCOTEENA Катарина Шрамко.

Катарина Шрамко, автор telegram-канала SCOTEENA

Мишель Фуко говорил что садомазохизм это «особая разновидность творчества, способ по-новому осмыслить границы собственного тела и поведения». Уже это хорошо объясняет, почему мода отвечает фетишистским настроениям. 

Движение «за сексуальное освобождение» изменило отношение широкой общественности к тому, что раньше считалось ненормальным. Как только преимущество оказалось на стороне желания к грубому удовольствию, а ограничения и запреты были сняты, «извращенную» сексуальность открыто признали соблазнительной. 

Мода, способная фетишизировать все что угодно, быстро взяла в оборот фетиш сам по себе. Вивьен Вествуд затянула корсет, от которого только в начале века избавились. Жан-Поль Готье создал для Мадонны ее прославленное бюстье со шнуровкой и грудями-пиками. Тьерри Мюглер добавил туда шипы, а Аззедин Алайя раскрасил все в леопард. 

«Сегодня бондажные приспособления, кожа, латекс, «вторая кожа», длинные тесные юбки, разодранные платья, сапоги на молнии – одним словом, все, чем полны мечты фетишиста, можно получить прямо из рук Алайи, Готье, Монтаны, Версаче», – писал в 1992 году Vogue, повторяя это сезон за сезоном. Лопнул ремень, который сдерживал садомазохистские образы исключительно на страницах журналов для взрослых, и массовая культура сделала видимыми для широкой аудитории некогда скрытые от посторонних глаз сексуальные практики. 

Уже много десятков лет мы наблюдаем, как мода обращается к элементам БДСМ-культуры. Но почему мотивы фетиша все еще наполняют подиумы? Хештег «что хотел сказать автор?».

Философия

Психологи-эволюционисты утверждают, что сексуальное поведение человека сформировалось путем естественного отбора. Боль играет важную роль для осознания границ личности. Очень выразительно эту точку зрения объяснила философ Xанна Арендт: «Только боль, но никогда не наслаждение, совершенно независима от какого-либо объекта, будучи вообще единственным состоянием, в каком человек действительно ничего не чувствует, кроме себя». А вот научно-технический прогресс приводит к тому, что жизнь современного человека ослабляет чувство боли и лишает возможности удовлетворить эту потребность. Именно это вызывает обратную реакцию «жажды боли». Субкультура БДСМ, а также ее элементы способствуют пробуждению боли в «прирученном» виде. Так, тугие kinky boots позволяют в легкой версии актуализировать опыт боли, обновить сознание реальности внешнего мира. 

Психотерапия

В определенной мере БДСМ может быть разновидностью психодраматического театра – способом прожить свои травмы, преодолеть внутренние конфликты и принять подавленные желания. Внешние атрибуты отношений DDLG/MDLG (Daddy Dom / Mommy Dom и Little Girl – «папочка / мамочка и малышка») впускают наивность в образы, но не знаменуют инфантосексуальный демарш (протест – Прим. ред.), а позволяют проживать необходимый жизненный опыт (гениальная исполнительница Mitski, сделавшая главным мотивом своей музыки боль, пела: «Я была очень молода, когда мне было 25, но теперь я понимаю, что выросла и стала большим ребенком»).

Компромисс

Работой душевного аппарата руководит принцип удовольствия. Однако он часто вступает в противоречие с миром (не все желаемое реально), так что одежда, как и другие аспекты нашей сознательной жизни, по большей мере находится под контролем принципа реальности (стремится удовлетворить желания реальными и социально приемлемыми способами). Наличие фетишистских мотивов в моде позволяет внедрить то, что приносит удовольствие, в оптимальном виде. Пирсинг явился в современную культуру из субкультур гомосексуализма, садомазохизма и фетишизма, а сейчас стал привычным делом, за которое уже практически не клеймят.

Феминизм

Фетишизированные женские образы решительно отвоевываются и апроприируются самими женщинами, которые агрессивно критикуют идеи «товара» и «объекта». Они носят одежду, вызывающую ассоциации с фетишизмом, не для того, чтобы больше нравиться мужчинам, а чтобы демонстрировать себя как субъект, имеющий собственные сексуальные потребности и сексуальность, власть и свободу. «Женщина говорит: «Раньше я поджигала свой лифчик, а теперь я со­бираюсь сделать из него себе знамя»», – пояснила дизайнер Джози Батори.

Фантазии на тему доминатрикс неоднозначны. Однако все же женщин, которых привлекает образ властной и сексуальной героини, больше, чем тех, кого он оскорбляет. У моды множество проблем, на фоне которых имидж женщины-кошки – жизнеутверждающий. Версаче заявлял, что женщины сильны, и настаивал на том, что, коль им была дана свобода, это подразумевает и возможность свободно проявлять собственную сексуальную агрессию.

Критика капитализма

Карл Маркс разработал концепцию товарного фетишизма, чтобы описать и объяснить способ, которым, как и в религии, человеческий продукт обретает собственную жизнь. У Маркса фетишизация товара влечет за собой лишение прав и отчуждение человеческих факторов. С момента опубликования «Капитала» идея товарного фетишизма подверглась существенной переработке. Современные интеллектуалы, расставшиеся с классическим марксизмом на почве критики, выдвигали на первый план не сам товар, а демонстративное потребление товаров, повышающих престиж своих владельцев. Честные критики капиталистического овеществления – панки. Блёв-стиль, включающий различные оскорбительного или устрашающего вида предметы, является комментарием по поводу фетишизации товара.

Мода всегда будет очарована фетишем, хотя причины этого далеки от непосредственных БДСМ-практик. Встречают по одежке, а она была и остается посредником для высказываний. Пока у нас есть идея, позиция, вызов или booty call, их можно будет формулировать в облачение. А раз фетиш нормализуется, но не дерадикализируется, его атрибуты служат рупором. Главное – знать, что хочешь сказать.