Соне Тархановой 14 лет. Она спокойна, красива и умна не по годам. Еще бы: ее мама, Карина Добротворская — президент и редакционный директор New Markets и Brand Development издательского дома Condé Nast International (того самого, что выпускает Vogue, Glamour и GQ), а отец, Алексей Тарханов, – собственный корреспондент «Коммерсанта» во Франции. В соцсетях Сони регулярно появляются фотографии с героями светских хроник: Мирославой Думой (31), Ренатой Литвиновой (49), Натальей Водяновой (34), Данилой Козловским (31)… Впрочем, важнее другое: им есть о чем с ней поговорить, ведь детские забавы ее давно не интересуют. O строгом воспитании, жизни на три страны и бесконечных поисках Соня рассказала нам в эксклюзивном интервью.
Карина Добротворская работает в Лондоне, сама Соня учится в двух часах от мамы, в Кентербери, в школе-интернате Kings School Canterbury, а папа с братом Иваном (19) живут в Париже. Ваня как две капли воды похож на Добротворскую, а Соня скорее на отца. Детство у Тархановых было счастливым – они много путешествовали с родителями и все время фантазировали: «Мы выдумывали свои собственные миры и представляли, как жили бы в них, а когда выросли, сами спрограммировали компьютерную игру Freak Show по мотивам этих фантазий». Еще они каждый день смотрели кино – любовь к нему привила детям мама.
Никаких детских садов, подготовительных школ и драмкружков у Сони и Ивана не было. «Родители считали, что детей надо как можно дольше держать вне социальных и социализирующих учреждений, — говорит Соня, — видимо, помнили свое советское детство». Карина всегда была уверена, что иметь свободное время для игры, фантазий и одиночества – очень важно, и пыталась донести эту мысль до своих детей. Но образование им дали достойное: «У нас были няни и домашние учителя по рисованию, пению, языкам, математике, компьютерам и т.д.». А потом Соню отдали во французский лицей Александра Дюма в Москве. Тогда никто еще не знал, что вся семья в скором времени переедет во Францию — родители просто хотели, чтобы дочь в совершенстве владела языком. Правда, сегодня Соня вспоминает не об уроках французского, а о том, как вкусно кормили в «Дюма».
Еда, кстати, — больная тема для Сони. Об этом она даже написала статью в Allure. Называлась она «Мама, я не хочу худеть!» и рассказывала о том, как вместо шоколада и бутербродов в школьных ланчбоксах Соне приходилось носить рисовые крекеры, финские сухарики из цельной муки, зеленые яблоки, курагу и сырые грецкие орехи — так пристально мама следила за питанием своих детей. После выхода статьи многие начали жалеть Соню и возмущаться: «Твоя мама – монстр! Она лишила вас детства!». Соня возражает: «Все совсем не так. Благодаря строгим правилам питания мы никогда не болели. Мы понимаем, что есть правильно – это очень важно, — говорит Соня, — Иван, например, вообще полностью перешел на здоровый рацион (между прочим, куда более здоровый, чем наш с мамой)».
Сейчас Соня питается, «честно говоря, не очень». Но изо всех сил старается исправиться. «Сегодня вот съем кусок пиццы, а завтра пойду бегать».
Карина Добротворская создает впечатление железной леди, которая все держит под контролем: и семью, и работу, и учебу детей, но Соня меня убеждает: «Мама совсем не строгая и не железная, а напротив: уязвимая и очень смешная. Но она действительно очень требовательная. Она сама много и хорошо работает и не любит, когда люди плохо делают свою работу, ленятся и ошибаются. Папа спокойнее, он не принимает все так близко к сердцу. Честно говоря, мне кажется, что я не похожа ни на одного из них. Если бы я не видела свое свидетельство о рождении, заподозрила бы, что меня удочерили», — шутит Соня.
«У меня аналитический склад ума, но это, к сожалению, чаще мешает, чем помогает. Избыток такого ума отнимает радость непосредственного восприятия жизни. Людям с творческим складом достается более интересная жизнь (они умеют будить в других людях сильные чувства), а таким, как я, достается функция: изобрести, придумать, найти связи между вещами…»
Идти по стопам родителей Соня не собирается: «Журналистика – это не мое, хотя я еще не решила, куда хочу поступать. Не уверена, что человек в 14 лет может это четко сформулировать, если только у него с детства нет какой-то одной страсти. Но я точно знаю, что хочу поступать только в самые лучшие университеты, я амбициозна и люблю выигрывать жизненные битвы». Наверное, это тоже от родителей.
«Родители всегда очень внимательно следили, чтобы мы себя прилично вели, не орали и не прыгали в общественных местах, не опаздывали (в нашей семье все страшно пунктуальные), никак не обижали и не задевали людей. К тому же нас никогда не отсаживали за детский стол, всегда брали во взрослые компании, так что мы учились общаться и вести себя по-взрослому. Мама всегда настаивала, чтобы мы четко выражали свои мысли по любым поводам – будь то книга, фильм или новый друг». Никаких там – «нормально», «ничего», «интересно», «хорошо». «Это все общие слова, — говорила она. – Объясни, пожалуйста». И еще цитировала «Короля Лира»: «Из ничего и выйдет ничего». Так Карина учила детей думать и анализировать. ««Ничего» и «Нормально» – у нас в семье до сих пор запрещенные слова. И мама, и папа ждут красочных деталей и наших мыслей. Все-таки они оба – писатели, наверное, это у них в крови».
Карина, конечно, берет Соню почти на все светские мероприятия, а она, в свою очередь, держится достойно и всегда роскошно выглядит: никаких растянутых джинсов (из которых другого подростка не вытащишь) или завязанного на ходу пучка: «Ты надеваешь красивую одежду, ходишь на интересные мероприятия, встречаешь талантливых людей, но потом надо возвращаться в интернат, и контраст иногда слишком разительный, поэтому светскую жизнь в моем случае надо дозировать», — вздыхает Тарханова.
Сказать, какой и где она видит себя через 10 лет, Соня пока не может: «Не знаю даже, где я буду жить. Думаю, что не в Москве и не в Англии. Может, в Париже – объединюсь, наконец, с братом в поисках потерянного рая, может в Японии, которая меня всегда завораживала. А может и еще где-то, я ведь уже привыкла к переездам».