Сотри его из memory: как работала цензура в СССР и чего из-за нее лишились культовые советские (и не только) фильмы?
«Из всех искусств для нас важнейшим является кино», – говорил В. И. Ленин. Возможно, именно поэтому к кинематографу со стороны государства было особое внимание, и многие фильмы советской эпохи доходили до зрителя только после многочисленных правок или же не доходили вообще.
Под запретом было практически все, чем полнятся стриминговые платформы сегодня.
Интимные сцены (даже самые невинные), критика власти, алкоголь, религия, реальное финансовое положение отдельных слоев общества и другие темы, не укладывающиеся в реалии нового мира, выстраиваемого советским правительством, оказывались под табу.
От жесткой цензуры, царившей в СССР в то время, в свое время пострадали «Кавказская пленница», «Иван Васильевич меняет профессию», «Кин-дза-дза» и «Покровские ворота», «Бриллиантовая рука», «Любовь и голуби», и если этим картинам повезло претерпеть лишь урезание отдельных эпизодов или реплик, то некоторые фильмы с легкой руки ЦК КПСС признавались запрещенными и отправлялись на полку.
Так случилось, например, с «Историей Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» – вторым полным метром Андрея Кончаловского. Для него это была попытка по-новому переосмыслить тему русской деревни, вернувшейся в советский кинематограф в 60-е, – в итоге получилась история любви кроткой и гордой Аси-хромоножки и непутевого шофера Степана на фоне судеб фронтовиков и бывших узников лагерей.
Их жизнь не была приукрашена идеологией, и оказалось, что советский человек тоже может быть несчастным. А этого в рядах руководства СССР допустить, конечно, не могли, поэтому «Асю Клячину» пришлось убрать на полку вплоть до 1987-го.
Цензурировались, к слову, даже зарубежные фильмы, и без того в небольшом количестве попадавшие в Советский Союз. Поэтому «Мятеж на «Баунти»» Фрэнка Ллойда лишился 53 минут пляжных сцен с аборигенками и ужасами флотской жизни, а «Конформист» Бернардо Бертолуччи дошел до зрителя в кардинально отличающемся от оригинала виде. Так, например, из фильма пропали открывающие титры со сценой в постели, откровенный эпизод в купе поезда, а еще всю картину перемонтировали в хронологическом порядке. Более того, из-за дефицита цветовой пленки советский зритель увидел лишь черно-белую копию «Конформиста». Исключений не делали, к слову, даже для друзей СССР, и из фильма Канэто Синдо «Сегодня жить, умереть завтра» вырезали 25 минут с обнаженными кадрами несмотря на то, что картина завоевала золотой приз Московского кинофестиваля (ММКФ), частым гостем которого был в том числе и автор ленты.
Какие еще примеры бескомпромиссной советской цензуры знает история отечественного кинематографа?
«Кавказская пленница»
Подстраиваться под правила, диктуемые сверху, Леониду Гайдаю пришлось еще на этапе съемок. Так, фамилию персонажа Владимира Этуша пришлось изменить с Охохова на Саахова – все из-за того, что первоначальный вариант был созвучен с именем председателя совета министров Кабардино-Балкарской ССР Асланби Ахохова. Дальше – больше, и на приеме фильма в Госкино председатель комитета кинематографии Алексей Романов отозвался о картине как о «возмутительной антисоветчине». Во-первых, в Госкино не оценили намек на Иосифа Виссарионовича Сталина в персонаже все того же Владимира Этуша в сапогах, военных брюках, кителе и с рукой, спрятанной за ним. Во-вторых, из фильма просили убрать эпизод в суде, но ему, впрочем, повезло остаться с незначительной правкой: прилагательное «советский» в реплике про самый гуманный суд в мире заменили на местоимение «наш». После этого картину с неохотой, но все же допустили к показу, а через несколько дней и вовсе выдали высшую прокатную категорию. А все из-за того, что «Кавказскую пленницу» среди первых оценил генеральный секретарь партии Леонид Брежнев и в личном звонке поблагодарил Госкино за чудесную комедию.
«Иван Васильевич меняет профессию»
Больше всего в «Иване Васильевиче» строгий цензурный совет пугало изображение царя в комедийном ключе. Из фильма пришлось вырезать или заменить несколько эпизодов с участием Юрия Яковлева. В частности, Иван Грозный в одобренной версии не жарит котлету, а во время допроса на вопрос «Где живете?» отвечает: «В палатах» вместо оригинального «Москва, Кремль». Позже, кстати, несколько не прошедших цензуру сцен все же показали, но уже в ролике «Черные перчатки».
«Бриллиантовая рука»
После просмотра «Бриллиантовой руки» редакторский отдел Госкино представил Леониду Гайдаю список из около 40 цензурных замечаний. Намеки на секс, алкоголь, двусмысленные песни, представитель власти (управдома) в комичном ключе и ядерный взрыв в конце (его, к слову, режиссер добавил специально, чтобы отвлечь внимание комиссии) обеспечили Леониду Гайдаю скандал. Как он и планировал, больше всего в Госкино требовали убрать именно взрыв, на что режиссер отвечал, что скорее вырежет героиню Светланы Светличной – в итоге ради избавления от оригинального финала комитет согласился оставить и Светличную, и песни, и «Руссо туристо, облико морале». Впрочем, с другими претензиями к фильму ядерный взрыв уже не помог.
Например, сцену, где героиня Нонна Мордюковой говорит: «Я не удивлюсь, если завтра узнаете, что ваш муж тайно посещает синагогу», все же пришлось перезаписывать из-за табу на еврейскую тему в Советскую Союзе – так «синагога» превратилась в «любовницу».
Эта история, к слову, продолжилась в 1986-м, когда после ухода на пенсию председателя Гостелерадио СССР Сергея Лапина Нонна Мордюкова нашла в архиве оригинал эпизода и настояла на появлении новой версии «Бриллиантовой руки». Благодаря этому до наших дней фильм дошел в двух версиях.
«Любовь и голуби»
В момент, когда на экраны выходили «Любовь и голуби», в СССР разворачивалась масштабная антиалкогольная кампания. Именно из-за этого классик советского кино Александр Зархи позже на художественном совете скажет о фильме: «Товарищи, в Госкино посмотрели картину и посчитали, что если пьянство из картины убрать, то все будет в порядке. Пьянство сейчас – трагедия народа, а не смешное поведение. Поэтому относиться к нему так легко нельзя». Разразился скандал: с новыми вводными роль Сергея Юрского пришлось бы вырезать практически полностью, а когда режиссер картины Владимир Меньшов отказался идти на правки, его просто отстранили от монтажа. Но это не помогло: смонтированный заново вариант комиссию тоже не устроил, и автора фильма вернули к работе над лентой, хоть и с условием все же избавиться от некоторых сцен. Так, например, из картины пропала сцена, когда оставленные на пирсе шесть кружек пива залпом выпивает случайный прохожий.
