«Легендарный татуировщик» Максим Буши (39), который оставил свой след на теле Канье Уэста (39), Фрэнка Оушена (29), Лионеля Месси (29) и многих других знаменитостей A-листа, своей уникальности, кажется, не осознает. Ну или по крайней мере, ею не кичится. Он скромно натягивает капюшон худи, кладет под спину три подушки («Чтобы помягче было»), смотрит на мой «апероль» и так же скромно просит официанта заменить его «джинтоник» на «вот эту вкусную штучку, как у нее».
«Я до 30-ти лет вообще не пил, да и сейчас не злоупотребляю», — говорит человек, который выглядит, как дитя андерграунда. 90% его тела покрыто татуировками: на голове – десяток линий, образующих несколько равнобедренных треугольников, и полумесяц, на спине и руках – хризантемы, а на шее – гигантская бабочка. Он совсем не похож на примерного семьянина, который регулярно напоминает подписчикам, какая прекрасная его жена Хоуп, ведет Instagram своей маленькой дочери Олимпии и меняет подгузники близнецам Атласу и Ориону. «Раньше я много путешествовал, а теперь, конечно, большую часть времени провожу в Лондоне – у меня, все-таки, трое детей. А еще я никогда не следил за временем – захотелось поесть в 12 ночи – открыл холодильник, съел первое, что попалось, и доволен. А сейчас: «О, уже 19:00? Так, срочно надо ужинать!», — смеется Буши.
Правда, история его началась не в Лондоне, а в Лозанне – швейцарском городе, где искусства татуировки, как такового, не существовало. «Там совсем другой менталитет. У людей вокруг не было тату, зато я видел их по телевизору на панках и других фриках, и мне очень это нравилось. Но я не пытался под них «косить», даже несмотря на то, что всегда общался с «крутыми» ребятами. Их родители никогда не спрашивали, где они, что делают и во сколько вернутся домой. Они пили, курили и занимались сексом, а я просто катался на скейте, рисовал граффити и обожал искусство». Родители его ни в чем не ограничивали: «Моя мама – психолог, и она воспитывала меня по принципу «Делай то, к чему лежит душа, но будь осторожен», и сейчас я стараюсь научить этому своих детей, хотя я уверен, что они вырастут намного более творческими и в какой-то мере сумасшедшими, чем я и моя жена».
Бить тату он не планировал, а уж тем более не представлял, что когда-то станет одним из самых популярных тату-мастеров в мире. «Свою первую татуировку я сделал лет в 20, и понял: мне не нравится быть «по ту сторону» этого дела, я хочу заниматься этим сам. И тогда парень, который набивал мне тату, сказал: «Хочешь, я тебя научу?», и я, конечно, согласился».
С тех пор прошло почти 20 лет, Максим успел пожить в Париже, Нью-Йорке (где познакомился с будущей женой) и обосноваться в Лондоне, а еще — отшлифовать до совершенства свои тату-навыки и даже выработать собственный стиль, описать который почти невозможно, но узнать – запросто. В основе всех его работ лежат симметрия и геометрия. И от них, честно говоря, дух захватывает. Сам он описывает свой почерк так: «Это квинтэссенция всего, что есть во мне и того, чем я вдохновляюсь. Своего рода блюдо, приготовленное из того, что на меня когда-то повлияло, того, что я люблю и людей, которые меня чему-то научили. И всем этим я стараюсь поделиться с другими посредством тату. Это все очень абстрактно, но самое главное – я не делаю того, к чему не лежит душа, и никогда не жду восторженных отзывов – просто занимаюсь тем, что приносит мне удовольствие».
В 2007 году Максим запустил журнал об искусстве тату под названием Sang Bleu (что в переводе с французского – родного языка Буши – значит «голубая кровь»), а несколько лет спустя вместе со своей женой открыл одноименную студию в Лондоне, где работает множество молодых талантливых мастеров и сам Максим. В Москву он прилетел, чтобы открыть со своим другом Никитой тату-бар Amsterdam Navigator Bar & Tattoo на Большой Полянке: «Когда он предложил мне поучаствовать в создании бара, я сразу согласился. Я хочу, чтобы в этом месте была частичка меня и моего мировоззрения, прямо как в лондонском Sang Bleu».
За время существования студии Sang Bleu в ней успело побывать немало звезд. Еще бы, ведь он – один из самых выдающихся, талантливых и ярких тату-мастеров планеты. «Правда, в большинстве случаев, когда я прихожу в студию, мне говорят: «У нас сегодня был то-то тот-то, он селебрити мирового масштаба!», а я понятия не имею, кто это, и чем он знаменит». Но он точно знал, кто такой Канье Уэст, и был очень рад, когда тот захотел с ним поработать – он пришел в студию с Ким (36), чтобы набить на руках даты рождения жены и дочки Норт. Больше всего меня интересует одно: какой Уэст в общении – easy-going или нет. Максим смеется: «Ну ты представь, как человек, который столько вкалывает, может быть easy-going (Легкий на подъем, — Прим. ред.)? На него работает огромное количество людей, и он должен все это контролировать, а это, конечно, отражается на характере. Поэтому с ним бывает сложно, но я совершенно точно могу сказать, что он невероятный человек, и я очень рад, что знаком с ним». Но мы уверены: сам Канье знакомством с Максимом тоже гордится. Как и я после этого интервью.