Уложить можно даже самую неудачную стрижку, хорошая же лежит без укладки: Алексей Горбатюк о том, как раскрыть потенциал волос и выбрать своего мастера
Алексей Горбатюк – один из самых известных российских стилистов по волосам с более чем 30-летним опытом. За свою профессиональную карьеру он успел поработать со звездами разной величины – от Квентина Тарантино до Ренаты Литвиновой. А сегодня Алексей рассказал PEOPLETALK о том, как начался его путь в индустрии и каким был первый клиент, и поделился советами, как найти своего мастера и раскрыть потенциал волос.
По образованию вы дизайнер-график. Расскажите, как попали в hair-индустрию?
Мое знакомство со стрижкой началось в 13 лет, когда меня плохо постригли. Я пришел к своему любимому мастеру, а мне сказали, что она ушла в декрет. Раньше только в крутые салоны можно было записаться по звонку – например, в «Чародейку» на Арбате. А в обычной парикмахерской всегда была живая очередь. И в ней я оказался 18-м по счету.
Тогда еще было разделение на мужские и женские залы, и в женском не было ни души. Мастер увидела мой скучающий взгляд и предложила меня постричь – взяла самую большую насадку и обкромсала так, что я стал человек-шар, голова – как микрофон. К счастью, дома были ножницы, часа два я стоял перед зеркалом-трюмо, после чего люди начали спрашивать, где я так классно постригся. Потом один человек обратился, второй, третий… Параллельно с этим я занимался в народном-молодежном театре, изучал грим, постижерное искусство, работу с париками. Поэтому к 18 годам я уже был достаточно поднаторевший в этой сфере самоучка.
После 11 классов в школе меня взяли на работу в салон вне конкурса. Это была моя первая официальная работа парикмахером. А в 21 год на четвертом курсе института меня пригласили на работу в салон на Рублевке, и я переехал в Москву.
Вы помните своего первого клиента?
Это была мать моих друзей детства. У нее была стрижка каре, которая ложилась сама по себе внутрь. Я был на даче у бабушки на летних каникулах, и соседка говорит: «Лех, постриги меня». Я говорю: «Теть Рай, я не умею». Она говорит: «Ну здрасьте, ты себя вон как стрижешь, меня еще проще». Мы сели под яблоней, и я часа два ее стриг. А через три месяца она сказала, что стрижка держится до сих пор и постриг я ее лучше, чем девчонки в салоне.
Я учился много и в разных местах – в Лондоне, Париже, в Италии и Испании. И у каждой школы ты берешь определенные навыки. Если сравнивать стрижки с пошивом одежды, по сути вся классическая одежда была придумана в Англии. Но украшательством всегда занимались французы. Кружево, вышивки, декоративность – это прерогатива французов. В стрижках то же самое.
Структура и архитектура стрижки – это англичане, обработка (срезы, работа в текстурой) – французы. И они в этом очень хороши. Итальянцы тоже любят работать с текстурой, но они делают это более однообразно, потому что в этом регионе волосы примерно одного типа. У французов все-таки структура волос разная, там есть и плотнее, и тоньше, и более волнистые, и более кудрявые. У них больше разнообразия, поэтому они умеют обрабатывать разную текстуру волос. Микс разных школ дает хорошее понимание, как из любых волос сделать конфетку.
Какие личные качества помогают вам в профессии?
Я каждый раз рассматриваю клиента как нового, заставляю себя выходить из зоны комфорта. Даже если он всегда просит одно и то же, моя святая обязанность – предложить ему что-то новое. Дело в том, что человек постоянно меняется, у него бывают разные жизненные обстоятельства, разное настроение, меняется стиль в одежде, его восприятие себя и окружающих. Поэтому и стрижка не может оставаться неизменной.
В Англии проводили исследование: по какой причине клиент перестает ходить к мастеру. Большинство респондентов ответило: «Мой мастер не предлагает мне ничего нового». А вторая причина: клиент умер.
Частая проблема – человек приходит к парикмахеру и говорит: хочу это. Мастер делает, человек видит, что ему абсолютно не идет, но предъявить ничего не может – он же сам попросил. Многие мастера не вступают в полемику, не проводят диагностику, не объясняют, почему одна стрижка человеку пойдет, а другая – нет. А стрижка – это аксессуар. Это как хорошо пошитый пиджак с ровными швами, качественной подкладкой и тканью. Вот только если этот пиджак с чужого плеча, он ни при каких обстоятельствах не будет хорошо сидеть на другом человеке.
Стрижка, как и многие другие вещи, рождается в процессе диалога. Я долгие годы занимался свадебными образами и никогда не делал тестовый макияж или укладку. Невозможно ребенка родить пробно. Он рождается только по любви. Если в процессе обсуждения вы друг друга слышите и понимаете, то все можно исправить. Прическа, как и макияж, – это не железобетонная вещь. Как стрелку можно всегда поднять или опустить, так и укладку откорректировать.
В одном из интервью вы говорили, что многие люди даже не догадываются о потенциале своих волос. А как его раскрыть?
Ни разу за 30 лет своей практики я не встретил, чтобы у человека с прямоугольной формой лица были прямые волосы. Люди садятся ко мне в кресло, а я спрашиваю: «Почему волосы выпрямляете?» Они в этот момент так удивляются. Я не экстрасенс, я просто вижу архитектуру лица и понимаю, что нехватку объема по бокам лица природа должна была компенсировать волной. Поэтому ответ – получить грамотную консультацию.
Уложить можно любое г…но. А хорошая стрижка лежит даже без укладки. Посушил, головой встряхнул и пошел. Хорошая стрижка не на три недели, а на три месяца, а то и дольше.
Какие у вас планы на будущее?
Я фанатею от народных промыслов. Поэтому мне интересно возрождать русскую культуру в широком смысле, влиять на ее восприятие и отношение к ней. Мне жутко обидно, что в советское время народному промыслу придали негативный статус и сейчас он воспринимается как что-то деревенское.
Хотя, если брать пример Dolce & Gabbana, в своем творчестве они используют народные промыслы и сделали из этого бренд. И сейчас мы покупаем за бешеные деньги жестяные коробки с панеттоне, разрисованные Dolce & Gabbana. У нас нет жестяных коробок, которые могут расписать в Жостово, в Хохломе или мы не можем испечь вкусный кекс? Я хотел бы возрождать наши традиции, потому что они у нас клевые.
