«Я со столькими людьми контактирую, что шанс подцепить корону — почти 100%»: сотрудник полиции рассказал о работе органов во время карантина

Один из сотрудников полиции, который патрулирует улицы Москвы в период карантина (по состоянию на 17 апреля в столице зафиксировано 32 007 случая заражения) и проверяет цифровые пропуски у граждан, анонимно рассказал порталу The Village, как сейчас устроена работа правоохранительных органов. Собрали самые интересные цитаты!

«Патрулировать метро — не моя обязанность, этим занимаются ППС-ники (сотрудники патрульно-постовой службы. — прим. ред.), но сейчас все подразделения, вплоть до кадровиков, выходят в город. Людей выдергивают с работы, дают им ствол — и вперед».

«Самые жесткие дела отрабатываются, на места выезжают следственно-оперативные группы, но из-за коронавируса все пробуксовывает. Следователи жалуются, что не могут ни экспертизу сделать, чтобы отдать дело в прокуратуру, ни в СИЗО человека допросить. Опера почти не работают, потому что они полнедели на патрулях».

«Все началось недели три назад. Тогда мы занимались анкетированием бабушек и дедушек старше 65 лет. Цель была благая: рассказать, что им опасно находиться на улице. Даже документы не смотрели — это же бабушки, все к ним вежливо относились. Но чтобы они не ходили по улицам, надо было их напугать. Некоторые начальники районных отделов просили рассказывать старикам, что им не дадут эту надбавку к пенсии, 4 тысячи рублей».

«Дня через четыре бабушки реально перепугались. Я подходил к ним, а они в прямом смысле убегали. Один раз я встретил пожилую женщину возле магазина, хотел сказать ей, что надо сидеть дома, а она побежала. Я ускорял шаг — и она ускоряла бег. В итоге я остановился и дал ей уйти, чтобы она тут не откопытилась».

«Когда Путин подписал указ о внесении изменений в КоАП, у нас появилась задача выписывать штрафы. Есть указ мэра, запрещающий находиться на улице без конкретных причин (поход в магазин, выгул собаки). По этому направлению палок нет, то есть нет задачи побольше людей оштрафовать. Наоборот, мы стараемся не доводить до отделения МВД граждан, которые вызовут геморрой, начнут права качать, отвлекать от работы. Составляют протокол только на самых сознательных. Главная работа — ловить гуляющих и объяснять, почему нельзя находиться на улице».

«Народу на улице очень много».

«Когда ввели цифровые пропуска, добавилась задача их проверять. Но есть куча активистов, которые говорят: это все незаконно. Я их отводил в сторонку и объяснял, что есть проблемы на уровне федеральной власти, но ты сделай код за десять минут, мы его проверим, и все будет нормально».

«Нам выдали служебные телефоны — по одному на двоих. В них есть приложение — кажется, раньше через него можно было сообщать о нарушениях ПДД и получать за это бабки. Телефон также имеет доступ в браузер, который сразу перенаправляет на mos.ru. На сайте можно проверить пропуск по номеру, а в приложении — отсканировать QR-код. Мы стояли на входе одной из станций и проверяли всех подряд: документы, наличие пропуска, его действительность».

«Через несколько часов работы приложение перестало работать вообще. Мы начали вручную вводить 16 цифр каждого пропуска на сайт mos.ru. Потом сайт тоже лег — ты не мог проверить действительность номера. Люди приходят, ты останавливаешь их и должен что-то изобразить. Мы начали проверять пропуска на совпадение имени с паспортом. Это шляпошная работа: ты стоишь — и ничего не работает».

«На службу мы обязаны надевать маски и перчатки. УСБ приезжает и контролирует это. Правда, перчаток и антисептиков нам не выдают, я беру свои. Масок дают по одной-две на смену, их все время не хватает. Сегодня я девять часов простоял в одной маске. Если я заразный, я могу заразить кучу людей. Если кто-то заразил меня, я заражаю всех остальных».

«Я со столькими людьми контактирую, что шанс подцепить корону — почти 100%».