Вопросами о том, что посмотреть или что почитать, кажется, можно задаваться вечно и не один раз – в конце концов, любое хорошее произведение, будь то книга, фильм или сериал, увы, рано или поздно подходит к концу, оставляя своего зрителя или читателя в муках новых поисков. Впрочем, есть и хорошие новости.
Чтобы облегчить тебе задачу, каждую неделю мы просим нашего колумниста Константина Образцова – писателя, автора книг «Красные цепи», «Молот ведьм» и других, а также создателя шоу «Образцовое чтение» на Rutube и канала «Образцов» в Telegram – поделиться бриллиантами своей коллекции лучшего в мире литературы и сериалов.
Константин Образцов
Сегодня на повестке дня – книги, по которым в СССР сняли фильмы ужасов.
Чем более отдаляется от нас во времени советская эпоха, тем больше мифологических черт она приобретает. С момента распада СССР прошло чуть более трех десятков лет – совсем немного по меркам исторической хронологии, но событий в этом тридцатилетии хватило бы на пару веков в более размеренные времена античности или средневековья.
Те, кто родился в самом конце прошлого или в начале нынешнего тысячелетия, представляют себе Советский Союз в основном по современным фильмам или видят черты ушедшей эпохи в словах и характерах представителей старшего поколения – тех самых, что некомплиментарно шипят что-то вслед молодым с условной лавочки у подъезда или с высокой трибуны. Тем, кто родился и вырос в СССР, порой мешают разглядеть прошлое розовые очки ностальгии: как заметил Чехов, хорошо там, где нас нет, и вот, в прошлом нас нет, и оно кажется прекрасным.
Кому-то советская эпоха представляется исключительно временами преследования инакомыслящих и хождения строем под звуки военного марша, а кто-то тоскует именно по такому образу прошлого и хотел бы повторить нечто подобное в будущем.
Один из мифов про Советский Союз утверждает, что в нём не было ничего: ни джинсов, ни секса, ни кинобоевиков с восточными единоборствами, ни фильмов ужасов. Любое подобное обобщение грешит против истины. Было всё, просто по-своему. Про секс и боевики поговорим как-нибудь в следующий раз, а сегодня я предлагаю подборку из пяти не самых известных произведений классической литературы, по которым в СССР сняли настоящий хоррор.
Владимир Короткевич, «Дикая охота короля Стаха»
Короткевич считается современным классиком белорусской литературы и мастером остросюжетной прозы: например, исторический детектив «Черный замок Ольшанский» о поиске в советское время средневековых сокровищ, или авантюрный роман под интригующим названием «Христос приземлился в Гродно» о приключениях проходимца, в XVI выдававшего себя за Мессию.
«Дикая охота короля Стаха» исполнена в лучших традициях мистических триллеров. Действие происходит в начале ХХ века, где-то на белорусской окраине Российской Империи. Тон задает сеттинг: огромный ветшающий замок посреди туманных пустошей и болот, в котором медленно угасает страдающая лунатизмом юная дева, последняя представительница проклятого рода. Во время осенней бури в замке ищет убежища молодой ученый-этнограф, и начинается развитие интригующего сюжета со всей присущей таким произведениям атрибутикой: привидения, зловещие родовые предания, сумасшествие, преступный заговор, детективное расследование, дуэли, покушения на убийство, а по болотным просторам носятся устрашающие призрачные всадники дикой охоты. Финальный твист напомнит знатокам классики «Собаку Баскервилей», и это тоже комплимент книге.
В 1979 году режиссер Валерий Рубинчик снял по «Дикой охоте короля Стаха» одноименный фильм. В сюжете кое-что незначительно изменилось, но получилось передать главное: присущую книге атмосферу настоящего готического хоррора. Даже сегодня, с поправкой на неторопливую динамику повествования и технические возможности кинематографа сорокалетней давности, фильм смотрится неплохо: призраки пугают, тайны интригуют, бледная дева прекрасна и почти физически ощущаются болотный туман и холодные сквозняки, гуляющие по мрачным коридорам и залам старого замка.
Алексей Константинович Толстой, «Семья вурдалака»
Писатель, поэт, переводчик, историк, соавтор литературной маски «Козьма Прутков» и старший троюродный брат Льва Николаевича — Алексей Константинович Толстой первым в знаменитом дворянском роду прославился, как литератор. Его имя всегда указывается с отчеством, чтобы не перепутать с другим Алексеем Толстым – тем, который «красный граф», автор «Аэлиты», «Гиперболоида инженера Гарина» и «Буратино».
Алексей Константинович по убеждениям был классическим славянофилом, но, перефразируя известное выражение, если старательно поскрести славянофила, то непременно обнаружится западник. Толстой много переводил Гейне, Байрона, Гёте, а в юности был увлечен европейскими романтиками настолько, что идеи для своих первых произведений почерпнул из повести английского писателя Джона Полидори «Вампир».
Рассказ «Семья вурдалака» был написан в 1839 году на французском языке и основан на традиционных суевериях западных славян. От лица очевидца, типичного для романтической литературы странствующего энтузиаста, рассказывается история о том, как в глухой сербской деревне превратившийся в вампира глава семейства последовательно погубил всех своих домочадцев, а они, обратившись в живых мертвецов, едва не покусали и самого рассказчика.
В 1990 году режиссеры Геннадий Климов и Игорь Шавлак создали по мотивам рассказа Толстого одноименный фильм. Действие было перенесено в декорации российской деревенской глуши, что, в сочетании со спецификой кинематографа начала 90-х, добавило истории хтонической жути.
Кстати, слово «вурдалак» запустил в обиход Пушкин. Это неверно услышанное и записанное «волкодлак», то есть оборотень, но Александр Сергеевич по ошибке не только исказил слово, но и назвал так живого мертвеца в своих «Песнях западных славян». Толстой закрепил термин в литературе, когда, чтобы отличаться от англичанина Полидори, стал называть своих персонажей не «вампирами», а «вурдалаками».
Можно при случае блеснуть в беседе этими ценными знаниями.
Алексей Константинович Толстой, «Упырь»
Русская классика – не только про страдание, безысходность и рефлексию: как мы видим, в ней есть место даже литературным сериалам про вампиров.
Не останавливаясь на достигнутом, Толстой продолжил развивать тему, и в 1841 году опубликовал повесть «Упырь», основанную не только на идее, но и отчасти на сюжете того же произведения Джона Полидори. Верный славянофильским принципам, Алексей Константинович поменял европейский термин «вампир» на исконно-славянское «упырь», и даже в самом начале повести подвел под это идеологическую основу.
В основу сюжета положена вампирская — простите, упырьская – мифология о скрытом сосуществовании рядом с людьми целых семей и сообществ живых мертвецов, пьющих кровь для поддержания своего призрачного существования. На балу автор-рассказчик заводит беседу со случайным знакомым, человеком молодым, но совершенно седым – как выяснится позднее, от пережитых ужасов. Тот не только рассказывает жуткую историю своего столкновения с семьей упырей во время поездки в Италию, но и указывает автору на упырей среди собравшихся гостей – выходит, что их там едва ли не половина.
По «Упырю» режиссер Евгений Татарский поставил фильм «Пьющие кровь»: его снимали в последний год существования СССР, а на экраны он вышел в 1992 году, уже после распада Союза. Примечательно, что роль зловещей вампирессы, генеральши Сугробиной, сыграла Марина Влади, а саундтрек создал Сергей Курехин.
Зумеры, простите, если эти имена ничего вам не говорят.
Кстати, в повести указан способ, как безошибочно узнать упырей на светской тусовке: при встрече друг с другом они издают характерный причмокивающий звук, как будто высасывают апельсин. В следующий раз попробуйте повнимательнее прислушаться к окружающим и не забудьте захватить осиновый кол в качестве аксессуара.
Александр Грин, «Серый автомобиль»
Творчество Александра Грина обычно ассоциируется с романтизмом в самом превратном его понимании, и все из-за широкой известности «Алых парусов», поддержанной известным петербургским ивентом: нечто слащаво-карамельное, пафосно-возвышенное и невыносимо от этого скучное.
Это прискорбно, ибо Грин, безусловно, был романтиком, но таким, который работает с мистическим, кошмарным и потусторонним. Он блестящий стилист, и мастерское владение словом помогало ему создавать по-настоящему страшные и атмосферные произведения. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать, например, «Крысолова», короткую, но захватывающую историю про крыс-оборотней в сеттинге разоренного революционного Петрограда.
В «Сером автомобиле» множество элементов, словно собранных из мистических историй прошлого и будущего. Тут есть навязчивый образ серого автомобиля с номером 77-7, что чем-то похоже на «Роковое число 23» и другие такие сюжеты. Сам автомобиль преследует героя и, похоже, одержим недобрым духом предыдущего владельца, совсем как в «Кристине» у Стивена Кинга. Есть странная убежденность главного героя в том, что его подружка – ожившая восковая фигура, и это явная отсылка к «Песочному человеку» Гофмана.
Фильм режиссера Олега Тепцова «Господин оформитель» был снят в 1988 году по мотивам «Серого автомобиля». В сценарии была использована только линия с оживающим манекеном, а сам фильм стал блестящим образцом авангардистского хоррора, в котором нарастающее безумие аранжировано потусторонней музыкой Сергея Курехина.
Анатолий Луначарский, «Медвежья свадьба»
В завершение – жемчужина нашей коллекции и еще один разрушенный миф: на этот раз о том, что революционеры-большевики были чужды всякой поэзии и искусству.
Анатолий Васильевич Луначарский был активным участником революций 1905 и 1917 годов, первым Народным комиссаром просвещения в Советской России и очень начитанным, образованным человеком. Он руководил Институтом русской литературы, работал над созданием Литературной энциклопедии, общался со многими современными ему зарубежными писателями: Бернардом Шоу, Роменом Ролланом, Гербертом Уэллсом.
От большевистского деятеля можно было бы ожидать произведений на тему мировой революции и классовой борьбы, но нет. Пьеса «Медвежья свадьба» написана по мотивам романтической повести Проспера Мериме «Локис» и обыгрывает классический сюжет про красавицу и чудовище. Граф-оборотень, рожденный от женщины, изнасилованной медведем (!), вступает в брак с местной красавицей, что вызывает негодование у крестьян. Верный традициям русской литературы, Луначарский усиливает трагический финал Мериме: смерть, бунт, пожары – спастись не удалось никому.
В 1925 году режиссер Константин Эггерт поставил по пьесе одноименный фильм, созданный в духе классического европейского немого кино и с революционным размахом. Вышло увлекательно, ярко и местами по-настоящему страшно, что позволяет назвать «Медвежью свадьбу» первым фильмом ужасов Советской эпохи.
