«CODA: Ребенок глухих родителей»: признание в любви без слов
В январе прошлого года на Sundance впервые показали фильм Шан Хейдер «CODA: Ребенок глухих родителей», ставший триумфатором фестиваля: в копилке у ленты оказались гран-при, приз зрительских симпатий, премия за режиссуру и специальный приз жюри за актерский состав. Среди зрителей и критиков позже он тоже снискал всеобщую любовь, и после побед на премии Гильдии актеров, Гильдии продюсеров и BAFTA получила признание Академией: «CODA» выиграла в номинациях «Лучший актер второго плана» (Трой Коцур), «Лучший адаптированный сценарий» и «Лучший фильм», став первым фильмом Apple+, добившемся подобного успеха. Вообще, такое внимание к классической по сути драме о взрослении и семье легко объяснить: среди коллег по жанру эта история ярко выделяется своими нетипичными героями.
Глостер, штат Массачусетс, семья глухих, ведущая рыболовный бизнес, и 17-летняя Руби Росси – единственный слышащий член семьи. Она помогает глухим родителям и брату на катере, переводит для них чужую речь и наоборот и строит собственную жизнь (по крайней мере, старается это делать): у нее, как и у всех, есть лучшая подруга, парень из школы, который нравится, и мечта петь. Надо сказать, что ей в жизни по большей части везет, а единственным камнем преткновения становятся отношения с родителями, как и положено в таких фильмах о взрослении. Они друг друга не слышат, причем не только метафорически, но и буквально. Родителям чужды мечты дочери о музыке, да и ее пение услышать им просто физически не дано, поэтому, обсуждая будущее Руби после напряженного разговора, ее мама, например, говорит: «А что если она не умеет петь?»
Шан Хейдер будто намеренно не ставит во главу угла проблему именно глухоты: семья Росси, не считая языка жестов, неотличима от обычной американской семьи и моментами даже может носить статус образцовой. Здесь в обиходе и периодические пошлые шутки, и разговоры обо всем и ни о чем за ужином, и самые обычные проблемы, связанные с работой, но не имеющие отношения к их возможности слышать (реальным вызовом для них это становится только однажды), а бойфренд Руби прямо называет ее семью «идеальной». Взаимоподдержка для них – вещь такая же необходимая, как и рыба в море, без ловли которой им не прокормиться.
При этом со стороны очевидно: не будь среди них Руби, априори выступающей сурдопереводчицей, их жизнь вряд ли бы была такой же. Тем тяжелее для нее самой становятся собственные мечты о поступлении в музыкальный колледж в другом городе – семья в ее системе ценностей занимает доминирующее место, несмотря на все жертвы, которые приходится приносить во имя нее. А жертвы и правда не мелочные – на кону стоит ее будущее. За последнее в фильме косвенно отвечает учитель пения – Бернардо Вильялобос, или просто Мистер Ви, разглядевший талант новой ученицы и дающий ей шанс на карьеру. Он требователен, не терпит опозданий, но не заставляет ее отказываться от родных в пользу мечты и оставляет простор для маневра, а еще не делает ей поблажек и прямо говорит: «Мне не нужен провал из-за того, кто страшится даже попробовать». При большем накале страстей из «CODA» могла бы выйти хорошая музыкальная драма (в духе, например, «Одержимости» Дэмьена Шазелла, в свое время тоже ставшей триумфатором «Сандэнса»), но эта история чуть более личная и скорее о семье, чем о музыке.
Особенные герои, конечно, требовали от Шан Хейдер особенного подхода: сценарий она писала с двумя консультантами по языку жестов (оба неслышащие), не менее тщательным подход был и к актерскому составу. Первой на роль мамы главной героини утвердили Марли Мэтлин, самую известную среди глухих актрис и единственную из них, получившую «Оскар» («Дети тишины»), а она в свою очередь настояла на том, чтобы других глухих персонажей также играли слабослышащие актеры: так в фильме появились Трой Коцур и Дэниел Дюран. Но наибольшая ответственность из всего каста, пожалуй, лежала на Эмилии Джонс – значительную часть двухчасового хронометража ее героиня говорит на языке жестов, который актрисе пришлось выучить специально для съемок.
Говорить о выдающейся актерской работе здесь не приходится (да, они все хороши, но эффекта «вау» практически никто не производит), но «CODA» этого и не требует – она как раз о простоте и «обычности» людей, которых показывает. Этот фильм полон музыки, звуков, хотя местами и замолкает, показывая мир таким, каким его слышат Росси, он о жизни во всех ее проявлениях – с ее проблемами и преодолениями, компромиссами, страстью и искренней семейной любовью. В этом, например, яркое отличие «CODA» и от той же напряженной «Одержимости», и от достаточно драматичного оскаровского номинанта прошлого года «Звук металла» с Ризом Ахмедом, постепенно теряющим слух и ищущим себя в новом мире.
