Елена Кулецкая: в семье я больше хулиганка, чем мой муж

Фото: Антон Земляной. Стиль: Лусине Аветисян. Макияж и прическа: Prive7. Продюсер: Оксана Шабанова. Благодарим Лотте Отель Москва за помощь в организации съемки

Эту съемку мы провели в начале мая, а уже 15, в День семьи, Лена Кулецкая и Стас Романовский стали родителями прекрасной Ники! PEOPLETALK поздравляет семью с пополнением и публикует интервью со счастливой мамой.

Мы встретились в аэропорту шесть лет назад и вместе отправились в командировку на день рождения бутика Kira Plastinina в Лос-Анджелес. Роскошная блондинка с очень светлыми глазами, в которых точно можно раствориться, прошмыгнула передо мной на паспортном контроле. Я, как и многие, знала о ней из журналов – о ее романе с Димой Биланом (34) и Микки Рурком (63) не писал разве что ленивый, а мне казалось, что все это лишь удачный пиар или контракт, как принято у звезд… В поездке мы сдружились и все эти годы поддерживаем теплые отношения, радуемся при встрече и обсуждаем последние новости. С Леной невероятно легко, от нее никогда не услышишь грубых слов или недобрых комментариев в чей-то адрес. После общения с ней всегда остается сладкое послевкусие. Когда Лена наконец стала мамой, у нас появилось еще больше тем для разговоров: мыслями о материнстве, переменах в жизни, любимом муже и планах на будущее Лена поделилась с PEOPLETALK.

Мое детство – это бесконечные переезды. Многие думают, что мой отец олигарх и это он меня продвинул в карьере. Но у меня обычная советская семья: папа – военный, подполковник, сотрудник научно-исследовательского института, а мама – медсестра. И мы были счастливы! Мне кажется, современные дети не так беззаботны, хоть у них и больше возможностей, чем было у нас. Вообще, трудно сказать, откуда все эти разговоры об олигархе. Наверное, в нашей стране просто не любят так называемых селф-мейд пипл, особенно женщин. Если человек появляется в светской хронике, путешествует, добивается успеха, тут же в его адрес летят критика и негатив. На самом деле так оправдывают лень других.

Папу перевели в Москву, когда мне было шесть. Здесь я пошла в школу. У нас была комната в общежитии в Подмосковье, но мы жили в Москве, снимали квартиру. Бывало, переезжали каждые полгода, так что я сменила семь школ. Друзья соответственно тоже менялись, и я не привязывалась к месту и людям. Мне это очень помогло в модельном бизнесе, я легко адаптируюсь к новым условиям.

Мое поведение не всегда было примерным, я, как правило, вливалась в компанию заводил. Но с учебой все было в порядке, школу я окончила с одной четверкой. Все, что связано с точными науками, получалось само собой.

Платье, ESVE, maisonesve.com; серьги, Treasure store; туфли, Next 

Папа у нас строгий, мог наказать, требовал достижений. Летом я учила английский, когда друзья бегали на улице. Он всегда говорил: «Потом скажешь спасибо». И, когда я впервые поехала за границу одна, действительно вспомнила папу и мысленно сказала спасибо.

Если бы у меня были более доверительные отношения с родителями, возможно, каких-то ошибок я смогла бы избежать. Помню, как лет в 14 я проколола себе пупок. Все воспалилось, и только тогда я пошла к родителям.

Папа устанавливал рамки: в 11 дочь должна быть дома. А мама иногда прикрывала.

Однажды я пришла домой как огромный снежный ком – мы с друзьями катались на горках. Я была в шубе из искусственного меха и с огромным начесанным чубом. Это считалось дико модным в то время. В итоге папа меня за этот самый чуб взял и – прямиком в ванную!

Я всегда была как пацан, женственности, нежности и утонченности было мало. Само собой, стать моделью я не мечтала. Когда появились первые глянцевые журналы, моим фаворитом был Cosmopolitan, я покупала его каждый месяц и складывала в стопку около кровати. Меня интересовали темы отношений и секса, а не одежда и косметика. С родителями мы эти вопросы никогда обсуждали.

Вообще, мальчики в школе за мной не особенно ухаживали, королевой класса я не была. У меня были короткие волосы, а когда они выросли, я заплетала их в косы – не очень романтично. Носила балахонистую одежду и совсем не была «девочкой».

В старших классах появились бойфренды, но очереди не выстраивались. Я не красилась до 15 лет и не худела, как все девочки. После школы мы с папой решили, что мне нужно поступить на юриста. К слову, папа изучил все «перспективные» профессии. Я не сопротивлялась. Уже ближе к 16 годам, на первом курсе института, я много времени проводила с однокурсницами, которые активно пользовались косметикой, были красотками. Многому я научилась, глядя на них, даже начала носить юбки.

Жакет, ESVE, maisonesve.com; серьги, Treasure store; белье, EMIVI, emivi.com

На одной из вечеринок я познакомилась с фотографом, который посоветовал мне попробовать себя в роли модели. Когда я пришла в агентство, мне предложили пройти обучение. Денег на оплату школы моделей не было, но я не стала просить родителей о помощи. А мама заметила, как я расстроена, и выделила мне средства на эту школу. Я начала учиться, пользоваться косметикой, правильно ходить на каблуках. Эти знания мне в принципе не пригодились, поскольку такие постановочные моменты имеют мало общего с реалиями модельного бизнеса. Я работала в качестве хостес на выставках и презентациях.

Вообще, свои первые деньги я заработала лет в 12 и отдала их маме. В ателье нужно было собрать как можно больше молний из огромного количества ненужных вещей. И детский труд у них не возбранялся. Мама мне эти деньги, конечно, вернула, тогда я потратила их на «Сникерсы» и «Киндер-сюрпризы».

Позже, работая хостес, я начала получать предложения «пойти на ужин». Конечно, я не понимала, что это за ужин. Меня же родители не отпустят! И что это за работа такая – прийти поесть, почему за нее не платят? В общем, эти «ужины» проходили в каких-то совсем злачных местах и в очень позднее время, я не попала ни на один из них.

Периодически в агентство приезжали скауты из других стран. Так, однажды я прошла кастинг во французское модельное агентство. Как сейчас помню, на мне было короткое облегающее голубое платьице, в котором позже я и приехала в Париж. После кастинга меня попросили подписать чистый белый лист, но я как юрист отказалась. Однако все сложилось удачно: в агентстве согласились сначала оформить документы, а уже потом получить мою подпись.

Тогда вместе со мной на кастинг приходила актриса Анна Горшкова (32), она была еще несовершеннолетней и могла полететь во Францию только с разрешения родителей. Ее мама согласилась, но только при условии, что будет лично сопровождать дочь, так было спокойнее и моим родителям. Агентство приглашало нас на три месяца, первоначально оплачивая все наши расходы. Для меня это было чем-то просто невероятным – впервые каникулы за границей и сразу Париж! Кроме того, папа был доволен: не зря мы переехали в Москву.

Ночами мне снилось, что по Парижу ходят зеленые человечки, к тому же вверх ногами, – до того был возбужденный мозг. Первое, что мы увидели, когда приехали на Елисейские поля, – это люди, одетые, как нам казалось, совершенно безвкусно! Мятые льняные штаны, отсутствие каблуков… А тут мы – девочки в коротких платьицах на каблучках! Мне понадобилось время, чтобы избавиться от советских стереотипов и понять, что естественность, распущенные волосы, отсутствие косметики – это красиво.

Первое время, когда я начинала ходить по кастингам, отзывы фотографов были не самые лучшие. Да, они говорили, что девочка красивая, но холодная, как Снежная королева, мы ее просто боимся. А на кастинге нужно расслабиться, быть общительной, и не зажатой.

Платье, ESVE, maisonesve.com; серьги, Treasure store

Модельный бизнес не разочаровал меня, потому что не было особых ожиданий. Да, я была стройной, но для показов нужно было быть почти скелетом, так что я на них не попадала. Но не расстраивалась – желания попасть в топ-50 лучших моделей у меня не было. Если сейчас можно было бы отмотать время назад, я, конечно, вела бы себя по-другому. Мало приходить, делать свою работу и уходить. Нужно больше общаться, собирать вокруг себя определенный круг людей.

Я не была очень худой, мой рост 176 см, моя внешность – коммерческая. Но именно коммерческие модели в этом бизнесе хорошо зарабатывают. После трех месяцев в Париже я вернулась к учебе, хотя предложения продолжали поступать. Поначалу приходилось совмещать, пропускать экзамены, было сложно. В какой-то момент даже встал вопрос об отчислении, это был второй курс. У меня случилась жуткая паника, пришлось взять академический отпуск на год и лететь в Париж. Хотелось понять, нравится ли мне зарабатывать этой профессией. Мама поддержала меня, а вот папе донести эту мысль было сложно. Случился жуткий скандал!

У меня был выбор: остаться зависимой или сделать по-своему. Утром я взяла чемоданы, и сообщила, что решила поехать. Попросила папу не переживать, пообещала, что выучу французский. Папа зацепился за эту фразу, как за спасительный якорь. «Только обязательно выучи», – сказал он. Выучила… Сначала прошла курсы французского в Сорбонне, а затем решила попробовать поступить туда. Выбрала экономику и управление – и поступила. Два плюс два всегда четыре, независимо от языка.

Приезжая в гости домой, я привозила свои фотографии и журналы. И папа гордился, показывал их друзьям и знакомым. Я продолжала работать коммерческой моделью. Однажды меня пригласил на съемку фотограф Бруно Фабрис, снимавший бьюти. Он предложил мне участвовать в кампании Helena Rubinstein. Эта реклама была повсюду: на билбордах, в известных журналах. Я почувствовала восторг, но звездной болезни не было. После этого в один год я снималась для L’Oréal и Graff.

Недавно разбирала вещи в своей парижской квартире и наткнулась на ежедневники того периода. Там были заметки о работе, кастингах с приклеенными полароидами. Это такой флешбэк, когда ты сейчас можешь всё пересмотреть: Милан, Мюнхен, Сейшелы, иногда несколько съемок в день в разных городах,- я летала и работала нон-стоп.

Из того, что зарабатывала, что-то я отправляла родителям. Вскоре мы купили квартиру в Москве.

Когда приезжала сюда, хотелось поделиться эмоциями, последними событиями, например из Милана. Но позже я стала замечать, что особого интереса друзья не проявляют. И для себя решила, что не все нужно рассказывать. Особенно не нужно жаловаться, что мало спала и совсем не было времени отдохнуть, например, в Швейцарии. Люди, которые мечтают побывать в других странах, обычно не могут понять, как там можно устать.

Платье, ESVE, maisonesve.com; серьги, Treasure store

Первые мои серьезные покупки – ремни Gucci, футболки D&G. Но я быстро отошла от логомании и начала ценить качество, а не блестки и бренды. К 25 годам я купила квартиру в Париже. 

Из моделей сейчас я близко общаюсь с Женей Володиной (31). Она мировая подруга, всегда помогала и даже предоставила мне свою квартиру в Нью-Йорке, когда я приезжала туда работать. Конечно, околобогемная тусовка больше кипит в Нью-Йорке, чем в Париже, но там я почти никого не знала. Однако после сообщения в Facebook, что я в Нью-Йорке, буквально через три часа нашла всех знакомых моделей. Мы ездили по клубам, в которых частенько появлялись Леонардо ДиКаприо (41), Джерард Батлер (46) и Микки Рурк (63). К тому моменту я уже без особого подобострастия относилась к звездам такого уровня.

Первым моим приемом был ежегодный благотворительный бал Элтона Джона (69), на который он созвал 220 человек. Меня на него пригласил мистер Графф, у нас тогда как раз проходила недельная съемка для Graff в Лондоне. И я почувствовала, что это уже не просто съемка. Я представляю марку: на мне колье, кольца, серьги. Это был первый мой выход, все было шикарно! Звезды, которых я видела только по телевизору, спрашивали, как мои дела!

С Микки Рурком мы жили в Нью-Йорке по соседству и тусовались вместе. Он начал ухаживать за моей подругой. Она не отвечала взаимностью, но и не отвергала его. Короче, я оказалась «жилеткой», мне приходилось слушать его рассуждения о том, почему она так холодна, он просил меня ей написать и тут же спрашивал, что она ответила.

Однажды мы оба оказались в Лондоне и вместе вышли на GQ. До этого Микки уже был замечен с русской моделью Настей Макаренко. И вот, нас сфотографировали вместе – само собой, пресса объявила меня его девушкой. Но мы не встречались, отношений не было.

Конечно, многие считают, что роман с голливудским актером – неоспоримый плюс в карьере. Но я нет, не в случае, когда он в три раза старше тебя. И даже если бы у нас действительно были отношения, скорее всего, я попыталась бы это скрыть.

Рубашка, Graviteight; белье, EMIVI, emivi.com

Многие спрашивают меня об отношениях с Димой Биланом (34). Мы остались друзьями, насколько это возможно. Вообще, ни у меня, ни у моего мужа нет привычки сохранять какие-то дружеские отношения с бывшими и продолжать общаться. Разошлись – значит разошлись. Мы можем раз-два в год отправить друг другу смс. Сразу скажу, что никакого контракта не было. Была ли эта история частью пиара – да, потому что любой выход в свет и привлечение внимания к своей персоне – это PR- public relations, связи с общественностью. Просто наши отношения органично сошли на нет, не было даже какой-то конкретной точки.

Когда я начала встречаться с будущим мужем, мы с Димой уже не интересовались личной жизнью друг друга, хотя из-за работы на ТВ я уже много времени проводила в Москве. Со Стасом мы познакомились во время съемок программы «Шопоголики» на канале MTV, где я была ведущей, а он — оператором-постановщиком. Он очень грамотно начал оказывать знаки внимания, а я не была ими сильно избалована, поскольку европейские мужчины довольно сдержаны на ухаживания. Стас же с его вниманием, теплыми милыми сообщениями и ежедневными пожеланиями доброго утра и хорошего дня очень к себе располагал.

Я привыкла быть независимой, и мне сложно было перестроиться на серьезные, с оглядкой на партнера, отношения. В наши дни каждый человек настолько самостоятелен и независим, что нам всем не хватает здоровой доли зависимости и нужности. Я не сразу поняла, что люблю Стаса, что хочу за него замуж. Как правило, люди строят свое поведение в отношениях, исходя из предыдущего опыта. А мои предыдущие отношения (с американцем) были довольно неопределенными. Да, мы вместе жили, но каждый был сам по себе.

Стас меня перевоспитал. Я всегда искала мужчину сильнее себя. И нашла. Он спокойный, деликатный, и своим мужским грамотным поведением он успокоил меня. Хотя на первых порах меня очень сильно «штормило», я слишком кичилась своей самодостаточностью и независимостью, что даже послужило поводом к нашему расставанию. Я выдержала три недели паузы, а затем нашла предлог, чтобы пересечься с ним, и стала вести себя по-другому.

Меня часто спрашивают, меняется ли жизнь пары после свадьбы. По сути – нет, но стабильность и уверенность делает все намного весомее, чем когда вы просто встречаетесь. И нет смысла мотать друг другу нервы из-за мелочей, если знаешь, что в итоге вы все равно останетесь вместе.

Перед свадьбой мы встречались два года. С момента предложения до торжества прошло более полугода, мы организовали церемонию только для своих. Мы не стали устраивать пышного торжества с прессой и знаменитостями в Москве, а сделали душевный праздник в узком кругу на юге Франции. Ровно год спустя мы узнали, что станем родителями. Стас всегда хотел стать папой, и когда я поняла, что беременна, он был безумно счастлив. Утром я разбудила его и положила рядом подушку, на которой были две ленты, символизирующие положительный тест на беременность.

Стас боялся радоваться раньше времени, чтобы не разочароваться, если вдруг случится что-то плохое. Но вся моя беременность прошла легко-– у меня не было токсикоза, отеков и тяжести. Вплоть до последнего дня я оставалась активной, работала, много ходила пешком, посещала мероприятия и занималась своими привычными делами. Лишь ближе к дате родов я начала немного переживать из-за вероятности кесарева – УЗИ показывало крупного малыша. Но все прошло естественно! На протяжении всех родов Стас был рядом со мной, переживал и подбадривал. И это невероятное счастье, что мы смогли разделить момент появления нашей малышки. Настоящей семьей мы стали в воскресенье 15 мая, в День семьи – очень символично. Наша «крошка» родилась практически модельного для новорожденных роста 55 см, «высокая», как и папа. Папа назвал дочку Ника. Ника Станиславовна Романовская.

Мне кажется, что в моей семье я больше хулиганка, чем мой муж. Прыгнуть с парашютом, погрузиться на 30 метров, управлять танком или самолетом – это про меня. Хотя, скорее всего, с появлением материнского инстинкта авантюрные приключения станут для меня табу. В вопросе воспитания детей я скорее буду их поддерживать, стану сообщницей, чем буду наказывать их. Важен баланс, чтобы ты мог научить чему-то своих детей, но в то же время чтобы в трудной ситуации они не боялись к тебе обратиться. Думаю, что пока невозможно сказать, какой я буду мамой. Мне кажется, что я буду строгой там, где это необходимо, и мягкой там, где это возможно. Посмотрим.

Кем я вижу себя через 10 лет? Хочется ответить шаблонным статусом Instagram – «счастливой женой и мамой». Но обязательно социально и бизнес активной. Я себе запланировала карьеру на ТВ, и через 10 лет надеюсь уже вести программу на Первом канале. Мне нравится работать на телевидении, любовь с камерой у нас взаимна, и бешеный 20ти часовой съемочный график легко мне дается. Кроме того, планирую развивать собственный бизнес – надо, наконец, применять мое юридическое и экономическое образование. На данный момент это собственное модельное агентство, которому пока год и оно набирает обороты. Через 10 лет надеюсь представить достойную смену Наташе Поли и Наталье Водяновой.

Фото: Антон Земляной. Стиль: Лусине Аветисян. Макияж и прическа: Prive7. Продюсер: Оксана Шабанова. Благодарим Лотте Отель Москва за помощь в организации съемки