Дима Бикбаев (28) приехал в Москву в 13 лет и больше не возвращался в родной Уссурийск. «Фабрика звезд», группы «БиС», 4Post и Apostol − вот что мы знаем о его музыкальной карьере. Но на самом деле Дима еще подростком понял, что станет театральным актером. Как он совмещает сцену в клубах и сцену «Театра Луны», Дима рассказал PEOPLETALK.
Я родился в Уссурийске в самой обычной семье. У меня есть старший брат Саша. Собственно, он и определил мою судьбу. Он хорошо учился, был отличником и поступил в Дальневосточный государственный университет. А на втором курсе он понял, что там не сможет реализовать свой творческий потенциал: его ждет большой город. Так что он перевелся в Москву в РГГУ. А когда мне было 13 лет, я приехал к нему на каникулы и больше не вернулся домой. Москва − город возможностей, так что я решил: буду добиваться всего здесь.
Сначала пришлось уладить вопрос с родителями. Я позвонил им и заявил, что не приеду домой и останусь жить с братом в общаге РГГУ. Они, конечно, перепугались, так что я их долго уговаривал. Пришлось приврать: в Уссурийске я учился в художественной школе и сказал, что поступлю в Москве в Суриковское училище и обязательно стану профессиональным художником. Я честно попробовал поступить. Но вступительные экзамены отбили у меня все желание − нужно было нарисовать кованый забор. Нет, спасибо, это скучно, это не мое.
Мама и папа не оставляли попыток пусть даже и удаленно, но сделать из меня приличного человека. Так что по их настоянию я пошел на подготовительные курсы журфака. У меня вроде даже получалось. Но потом я решил описать процесс и подводные камни поступления на актерский факультет − так я впервые в жизни попал в театр, увидел спектакль и понял, что хочу быть здесь. Решил − во что бы то ни стало поступлю в театральный институт. Одна проблема − мне было мало лет.
Я взял ситуацию в свои руки: позвонил родителям и уговорил их забрать мои документы из школы в Уссурийске. Я не хотел тратить два года своей жизни на получение аттестата о среднем образовании, решил поступить в этом году. Так что я каким-то чудом уговорил руководство одной московской школы принять меня и зачислить на учебу экстерном. Они, наверное, увидели, что для меня это правда очень важно, так что пошли мне навстречу.
Родители, конечно, помогали мне материально, но все деньги, которые они присылали, я отдавал на курсы при журфаке. Мне было 13 лет, меня никуда не могли взять официально. Повезло − я стал помощником бармена в ресторане. Два года я работал ночью, днем учился. Спал катастрофически мало, но что поделаешь. За мечту нужно бороться. В конце концов, я сам поставил себя в такие условия. Зарабатывал очень мало.
В 16 лет я начал поступать во все возможные театральные вузы. Во МХАТ меня не взяли, развернули с первого тура. А вот в ГИТИСе и «Щуке» я с первого тура прошел сразу на последний.
Я не знал, что делать, − зарабатывал меньше 20 тысяч рулей, а за учебу нужно платить в тысячах долларов. В ГИТИСе меня спросили, почему я хочу стать артистом. Я в ответ заявил, что стать артистом очень хочу, но денег нет, решайте сами, что со мной делать. И тишина. Потом Сергей Борисович Проханов, который набирал курс, сказал: выйди за дверь и подожди. Я думаю: «Ну все, сейчас дадут бесплатных советов и выгонят отсюда». А Сергей Борисович принял решение оплатить обучение нескольким ребятам, в числе которых оказался и я. Проханов поставил только одно важное условие: мы должны были учиться так, чтобы он ни на секунду не усомнился в правильности своего решения.
Я изо всех сил старался оправдать доверие Сергея Борисовича и работал до седьмого пота. Если мои сокурсники представляли по 30 этюдов в год, то я − 130. Я подкупал преподавателей работоспособностью. Но проблемы были, не поверишь, с вокалом. Мне даже обещали просто так поставить тройку, только чтобы я не мешался на занятиях. Но меня такой вариант не устраивал, и я начал думать, как научиться петь. Долго искал частного преподавателя, а потом мне посоветовали Ирину Даниловну Шипилову. Я приехал к ней на прослушивание, спел песню и не попал ни в одну ноту. А она меня взяла: сказала, что увидела потенциал. Еще ей понравился такой контраст между худосочным мной и низким голосом. Год мы занимались, и весь год я не попадал в ноты. Мешала какая-то физиологическая проблема. Но однажды я вдруг запел так, как нужно. Сразу позвонил Ирине Даниловне: кажется, я научился!
На первом курсе я начал сниматься в кино и играть в спектаклях «Театра Луны». На втором драматург Андрей Максимов пригласил меня в свою постановку «Рококо». А на третьем, когда мне было 19 лет, я пошел на кастинг «Фабрики звезд» ради интереса. На тот момент я уже был обладателем кубка России по вокалу из рук Иосифа Кобзона − ну кому, как не мне, идти на «Фабрику»? На «Фабрике» все, что мы делали, – заслуга продюсера. От нас мало что зависело. Поэтому, когда сейчас ко мне подходят и говорят, что мы (я имею в виду «БиС») слишком сладко выглядели и пели какие-то стремные песни, это все равно что подойти к школьнику и сказать, что он неправильно учит русский язык. Мы делали так, как нас учили. Мы набрались опыта и уже порознь начали поиски себя. Сейчас и Влад сам себя продюсирует, и я. Почему бы и нет? Я никогда не забрасывал театр. Мои заслуги уже отмечают и в театральном мире, хотя из-за прошлого все-таки некая предвзятость присутствует. Но я считаю, что «Фабрика» − это прекрасный этап моей жизни, он многое мне дал.
После «БиС» я решил заняться музыкой, которая мне больше всего близка, и создал группу 4Post − такой лиричный поп-рок. Группа существовала пять лет, но потом появилось недопонимание с продюсером, которое по большей части основывалось на каких-то личностных моментах. После 4Post я создал новую группу −Apostol, это удивительное название, оно предполагает некую миссию. А опускаться до уровня ширпотреба и попсы мне уже не хочется. Мы играем тяжелый рок.
На втором курсе института я просто заболел творчеством Оскара Уайльда. Прочитал все его произведения. Не могу посоветовать только его поэзию, не читайте это никогда. (Смеется.) И я решил поставить на сцене нашего театра «Дориана Грея». Я пришел в театр, положил сценарий нашему художественному руководителю и сказал: «Давайте мы это сделаем». Он ответил: «Ну попробуйте». Мы и попробовали. Написанная мной адаптация романа, конечно, это больше инсценировка. Безусловно, мне помогала потрясающий режиссер Гульнара Галавинская. Дориан − канонический персонаж, но мне вообще не было страшно. Я тогда был очень наглый, сейчас я задумался бы и был бы очень нерешительным. «Дориана Грея» я поставил уже шесть лет назад, и это единственный спектакль в нашем театре, который идет с переаншлагами и ставится два раза в месяц. Это для меня большая честь.
Сейчас в моей жизни время очень увлекательное, многие переживают, что я мало пою, а на самом деле у меня на это просто нет времени: в театре очень серьезная загруженность, большое количество новых проектов, задач, которые необходимо решать. Театр – это целый организм, и я в нем, видимо, становлюсь отдельным винтиком, который должен крутиться с невероятной скоростью в ежедневном режиме. Мы наконец-то открыли театральный центр. Сергей Борисович Проханов, художественный руководитель «Театра Луны», мечтал, чтобы помимо драматического театра со взрослыми классными актерами у нас появился еще и театральный центр, на базе которого можно обучать детей. Этим процессом очень интересно управлять, я благодарен за оказанное доверие и надеюсь, что результат моей деятельности в формате художественного управленца крупной новой ячейки «Театра Луны» будет эффективным.
Во время репетиций я жутко матерюсь. Считаю, что лучший подтекст – это матерный подтекст, я всегда его подкладываю. Довожу своих артисток до слез, парни тоже обижаются, потом не разговаривают со мной, но что поделать! Я стал вот таким черствым калачом, который требует результат. Причем я не виноват, что я быстрее соображаю, как до этого результата дойти, и потом просто вынуждаю актеров идти за мной, слепо подчиняться и не выпендриваться. Потому что, если бы они знали, куда идти, сами были бы режиссерами. Некоторые потом обижаются, отказываются от ролей, плачут. Я точно знаю, что больше не возьму их обратно. Один раз ты ушел от меня − все, до свидания.
Если бы хоть один мужчина знал ответ на вопрос, какая она − идеальная девушка, он был бы уже женат. Потому что только женатый мужчина может ответить на этот вопрос, он скажет: «Это моя жена». Я все еще не женат, а значит, еще не определил для себя идеальную девушку. Я очень долго искал отношений, но, к сожалению, понял, что мне очень хорошо быть одному, и решил, что для меня сейчас самое важное – это моя собака. (Смеется.) Мне нравится быть холостяком: я никому ничего не должен, у меня есть свобода, хочу тут погуляю, хочу там, хочу тут ночь проведу, хочу в другом месте. Я вроде бы уже серьезный человек, а так рассуждаю. Очень агрессивно реагирую, когда кто-то пытается проникнуть в мое пространство. А как только мне начинают предъявлять какие-то претензии, я сразу говорю: «Дверь там». В театре меня часто спрашивают, как я все успеваю − и параллельно вести четыре спектакля, да еще и играть одной ногой. (Смеется.) А все поглощено работой. Может, я стал законченным карьеристом. Но если я люблю, если я ухаживаю, то это всегда безумно красиво. Я не романтик, просто если влюбляюсь, то живу только одной идеей: быть рядом с этим человеком.
Я страшный собственник. С одной стороны, если девушка со мной встречается, то она получает кучу няшек: я не изменяю, помогаю финансово и как угодно, сразу беру на себя всю ответственность, но я ревнивый и вспыльчивый. У меня чуйка, как у зверя: я вижу, когда мне врут. А в начале отношений бывает, что люди особенно много врут. Ну, знаешь, произвести впечатление хотят, а я это чувствую, и у меня сразу срабатывает агрессия, поэтому опять же «дверь там». Отношения со мной мало кто выдерживает, три месяца – это уже много, как только чувствую неправду, я перестаю звонить, брать трубку и «иди в баню».
Instagram: dimabikbaev
Ты можешь написать нашему холостяку! Присылай письмо на bachelor@peopletalk.ru и в теме обязательно укажи название рубрики и имя героя! Все письма мы обязательно передадим!