В мае Егор Крид (25) ушел из Black Star, но артист сделал это мирно и без шума: даже право на псевдоним смог сохранить! А через месяц стало известно, что лейбл покидает Леван Горозия (33) aka L’One.
Тогда рэпер заявил в Instagram: «Мои уже бывшие партнеры, вместо слов благодарности, хотят забрать у меня мои песни, хотят забрать мое имя. Они решили, что могут запретить мне петь песни, написанные мною же. Оплаченные моим же трудом. Они хотят забрать у меня возможность выступать. Они хотят мне заткнуть рот, чтобы общество не узнало всю информацию, которой я обладаю. Но… Я не тот человек, который это им позволит» (здесь и далее: орфография и пунктуация авторов сохранены — прим. ред.).
Основатель Black Star Тимати (35) сразу же ответил: «Подписывая контракт, ты же читал пункт про то, что весь контент произведённый за эти годы, это собственность компании. Ты же в трезвой памяти его подписывал, своими руками. Я бы с удовольствием тебе бы его передал, если бы ты хоть раз набрал и со мной встретился и поговорил, а не прибегал в офис с толпой невнятных «юристов». Теперь желания расставаться с тобой полюбовно нет». Тогда L’One подал в суд на лейбл и его гендиректора Павла Курьянова (он же Пашу).
А теперь об отношениях с Кридом и L’one Тимати рассказал в эфире «Авторадио». «Первые два с половиной года я вообще не воспринимал Егора Крида, приходил к Пашу и говорил: «Он тащит компанию в минус, песни не срабатывают». Пашу говорил: «Давай подождем. Дай три месяца». Вскоре мне показали песню «Самая самая», в которую я тоже сначала не поверил. Но Пашу сказал: «Давай снимем клип. Если он не стрельнет — то все». И как только вышла «Самая самая», Егор уже не останавливался и шел наверх», — «Я не могу выделить чего-то новаторского. По инерции идет тот вектор, который был запущен. Когда он выпустит альбом, мы услышим новые грани. У Егора хорошо получается делать то, что он делает».
На вопрос «Что ты можешь сказать по поводу L’One, есть ли у него шансы сохранить свой псевдоним?» Тимати ответил: «Люди очень быстро забывают, когда они приходили без денег, без шансов, голодные, когда их выселяли из квартиры, просили о помощи. Артист, о котором мы говорим, пришел и сказал: «Меня через неделю выселяют из квартиры, мне бы денег на три месяца и закрыть студию». Ребята вообще не понимали, зачем он нужен. Но я предоставил ему шанс. С первого альбома у него все стало получаться. К концу контракта люди это забывают».
Также он добавил, что не дружит с бывшими артистами: «Нас связывают только деловые отношения. Пока они бегают по интервью, я просто сижу и жду, когда вопросы будут закрываться в правовом поле. После суда я дам развернутое интервью, в котором расскажет другую сторону этой истории. Многие люди будут удивлены услышать о поведении тех или иных артистов. Ой, мне много есть, что рассказать».