Передайте Анне Винтур: интервью с основательницей бренда Pérle bridal, которая доказывает, что свадебная мода – это не скучно

В последнее время локальные марки быстро набирают обороты, вес и значение. Практически каждую неделю на модной арене появляются новые игроки с большими амбициями и ярким талантом. Мы всегда пристально следим за такими проектами, знакомим тебя с самыми перспективными и смело передаем Анне Винтур имена, которые точно стоит знать.

Июль официально (ну, почти) носит звание свадебного месяца, поэтому наша новая героиня максимально соответствует торжественной тематике. Дизайнера и основательницу бренда Pérle bridal зовут Евгения Лашкова, она живет Санкт-Петербурге, работает в небольшом пространстве на Васильевском острове и доказывает, что свадебная мода – это не скучно. В коллекции бренда не найти традиционных платьев в духе Кейт Миддлтон (из интервью ты узнаешь почему), зато легко уловить бунтарский характер и дерзкую британскую субкультурность, которую так любит Женя.

Во всех образах Pérle чувствуются свобода, утонченность и аристократичность, а про работу с невестами Женя говорит, что «самое главное – это эмпатия». Сегодня мы предлагаем поближе познакомиться с очень талантливым дизайнером и узнать чуть больше о ее пути в моде, любимых дизайнерах и вдохновении. Возможно, именно это интервью поможет тебе определиться с автором того самого белого платья.

Pérle bridal

Pérle означает «перламутровый». Мне нравится, как это слово ощущается на языке, буквы «р» и «л» создают гармоничное звучание. Вообще, я люблю использовать перламутр в качестве альтернативы классическому жемчугу. А еще меня очень зацепила история его происхождения. Ведь перламутр – это внутренняя поверхность раковины, в которой живет моллюск и формирует ту самую жемчужину. След его жизнедеятельности образует эту невероятно красивую прослойку. Правда, после того как жемчужину достают, от раковины чаще всего избавляются. Этот момент показался мне очень сентиментальным. Мне захотелось обратить внимание на суть, на жизнь этого несчастного моллюска.

В 2021 году. Я с самого начала хотела уходить во что-то альтернативное и нетипичное для свадеб. Все начиналось с минимализма, а вещи были безопасными и, скажем так, коммерческими. Но я довольно быстро поняла, что это мне не интересно, и стала меньше ориентироваться на базовую потребность рынка. Именно тогда начали появляться смелые образы. Для меня стало большим удивлением, что людям такое нравится больше, нежели что-то привычное.

Это сложно. На самом деле он все еще формируется вместе со мной. Но сейчас я описала бы стиль Pérle как эклектика из чувственного гранжа с ноткой азиатской утонченности.

Бренд начал формироваться с платья «Ундина», которое появилось через год после запуска. Мы с мужем проезжали мимо складов с итальянскими тканями, я решила просто забежать и увидела там отрез очень редкой жаккардовой органзы. И у меня в голове сразу же сложилась картинка, что нужно с ней сделать.

Это девушки, которые любят искусство в любом проявлении: мода, кино, живопись, музыка. Они сильные, образованные, интересуются жизнью и точно знают, как произвести впечатление на окружающих.

В моей жизни есть путь в моде как карьера и путь в моде как любовь к одежде. Если говорить о втором, он начался очень рано. В 10 лет я села за швейную машинку, а вышивала еще раньше. Карьера в индустрии началась с работы в ателье у Татьяны Кочновой. Я полгода «стучалась» и умоляла меня взять, в итоге меня приняли на должность вышивальщицы, а через полгода повысили до руководителя отдела декора аксессуаров. Там я проработала два года, а потом выгорела. Напряженный темп работы сделал свое дело. Тогда же я поняла, что не могу вкладываться в чужой проект настолько сильно. Думала, что ушла насовсем, но через месяц поняла, что хочу вернуться в моду.

Ко мне просто стали приходить девушки. Я не знаю, откуда они брались, по какому-то сарафанному радио, наверное. Мне писали в личный аккаунт и просили сделать для них платье. Тогда я поймала себя на мысли, что уже не замечаю, как сама предлагаю идеи. И самое крутое, что они откликались, и я чувствовала, что доставляю человеку радость.

Если говорить о дизайнерах, кто-то вдохновляет, как художник, а кто-то, как бизнес. Мои любимые художники – Йоджи Ямамото и Александр Маккуин. Мне нравится, что в одежде Маккуина можно жить в жизни и в то же время снимать кино. И этот фильм возьмет все награды за костюмы. Из современных дизайнеров мне импонирует, что делает Ким Джонс для Fendi, а еще я просто в восторге от союза Миуччи Прады и Рафа Симонса. Ну и конечно, не могу не отметить стайлинг Алессандро Микеле.

Невесомость, утонченность и бунт.

В том, что 50 % всей работы выполняется вручную. У нас очень много ручных техник, которые помогают создавать сложные фактуры, формы и их сочетание.

Платья «Ундина» и «Наяда». А еще несколько заказов, которые сейчас в работе.

Классическое свадебное платье в стиле Кейт Миддлтон. Есть бренды, которые специализируются на чем-то до дрожи традиционном, и делают это очень круто. Но это не мое.

Горжусь тем, что люди из мира моды покупают мои работы. Не базовые, а немножко своеобразные. Для меня это очень большой комплимент и предмет для гордости.

Бывают ситуации, когда получается не совсем удачный дизайн, но это часть пути. А есть еще события, которые заставляют тебя посмотреть на это чуть шире, чем просто на работу с изделием, это развивает профессионализм. Однажды зимой к нам пришла невеста за индивидуальным пошивом платья. А чаще всего девушки приходят со своими референсами. И это был год, когда все сходили с ума по задрапированным платьям, весь Pinterest был завален образами в духе Чарльза Джеймса.

Мы сделали ей похожее платье, выбрали драпировку из сетки, получилось очень красиво. Она выложила видео в запрещенную соцсеть, и оно залетело на полтора миллиона просмотров. Это вызвало невероятный резонанс, что для меня было удивительно. А чуть позже нам написал один петербургский свадебный бренд и высказал недовольство по поводу схожести этого платья с их дизайном. Меня это возмутило, потому что мода в принципе монетизирует тренды, а драпировка – это техника, которая доступна всем. Но потом я зашла в каталог бренда и поняла их эмоции. Платья действительно были похожи. И их вариант вышел до нашего. В общем, ситуация была неприятная. Но зато эта история научила меня внимательнее следить за коллегами.

Вникать в суть. Когда ты видишь какой-то дизайн или съемку, нужно докопаться до того, почему тебе это нравится, и попытаться понять, как мыслил человек, который это сделал. Потому что ни один учебник, ни один преподаватель не сможет научить тебя видеть твоими же глазами. А еще важно не задирать нос и слушать обратную связь, потому что она, скорее всего, правдива.

Я хочу, чтобы женщины имели возможность купить свадебное платье мечты за адекватные деньги. Моя голубая мечта – сделать свадебную resale-платформу, чтобы дать платьям вторую жизнь. Ведь изделия достаточно дорогие, и многим не хочется, чтобы они просто висели в шкафу.

Мода – это прекрасная часть современной культуры, которая позволяет миллионам художников быть услышанными, увиденными и зарабатывать на своем творчестве.

На показ в Киото, где моделями будут настоящие гейши. Он пройдет вечером где-нибудь в саду, когда цветет сакура.

На китайской актрисе Гун Ми или Кейт Бланшетт. Выбор последней – это такое детское впечатление после ее роли Галадриэль во «Властелине колец». Ее волосы, ее скулы и тот взгляд – это невозможно забыть!

Прозрачное платье из шифона, которое надевалось бы на голое тело. И в комплекте к нему шел бы какой-нибудь веер, чтобы прикрывать смущенное лицо. И чтобы на нем было написано: «Не смущайте меня».  

Это жестокий вопрос. Наверное, все дизайнеры должны были существовать, раз мы их видели. Но скажу так: последняя кутюрная коллекция Джамбаттиста Валли показалась мне достаточно предсказуемой.

Платья из дешевого кружева, которое «звенит» полиэстером.

Это были бы две футболки. Первая сделана из прозрачной белой органзы с перламутровой надписью «Фантазируй без цензуры», и носить ее нужно было бы на голое тело. А вторая футболка – специально состаренная и поношенная, и на ней была бы надпись: «Мода заставляет нас слишком много работать». Мне кажется, их могли бы носить как самые заядлые фэшиониста, так и сотрудники фэшн-индустрии. 

Летиция Каста.