Даня Милохин продолжает покорять новую аудиторию. Тиктокер стал гостем YouTube-шоу Ксении Собчак и откровенно рассказал о личной жизни и работе. Собрали самое интересное!
Про заработок:
«Раньше я давал водителю 20 тысяч рублей в день. 500 тысяч за месяц! Сейчас уже нет такого. Стараюсь не сорить деньгами. Каждый месяц мне приходят разные суммы. Больше 2 миллионов рублей».
Про биологических родителей:
«Не хочу знакомиться с ними. Не интересно. Не хочу навязываться. <…> Отчасти рад, что нет родителей: есть свобода».
Про дедовщину в детском доме:
«У нас была дедовщина. Я думаю, все равно это меня воспитало, то что меня били. За мат. Воспитатель пишет или звонит старшим мальчикам. Вечером они приходят, собирают детей, которые за это время что-то сделали не так. И разговаривают: «Даня, зачем ты выругался матом?» И бамс. Я понимаю, что я лучше не буду ругаться матом, чтобы потом не получить лещей. Били, пока не заплачу, наверное. Пожаловаться было некому. Я считал, что это нормально, что всех людей учат так. Однажды меня ударили так, что от ладошки остался синяк. И я не поехал на мероприятие, потому что из-за синяка меня заперли в изоляторе».
Про отношения с братом:
Даня: «Мы не общаемся и не общались. Когда я только начинал, он говорил всем: «Не называйте его моим братом», «Дань, ты мне не брат». Он, видимо, стыдился меня. Зависел от мнения окружающих. Не поддерживал меня. Он зарабатывает моей фамилией. Нет сентиментальности к нему. Он не заступался за меня, не защищал, но у меня нет обиды на него. Мне не нравится, когда он лицемерит. Бывает, что он будто шантажирует меня».
Илья: «Почему не общаемся? Во всем виноват детский дом. У нас были разные интересы. У меня спортивная карьера. Я его не подпускал к себе. Из-за конкуренции, может быть, потеряли контакт. Там избивали, а лучших не трогали. Его уважали, у него был авторитет. Он был любимцем директора: встречал гостей, попечителей. Я был ближе к пацанскому движу. Из-за этого потеряли контакт. Я был замкнутый, а он более активный. Я не готов с ним сейчас увидеться. У нас есть недоверие друг к другу. Вдруг он подумает, что я хочу хайпиться на нем».
Про приемную семьи и запрещенные вещества:
«Отец и мать, у них много детей, строят семью. Думаю, отец хотел, чтобы я помогал, ведь я уже взрослый. Я помогал. Но я ждал момента, когда я уеду учиться. И начались запрещенные вещества. И отец устал, он понял, что я не хотел его слушать. И он перестал мне звонить, потому что я вел себя как гов*. Полгода я думал, что просто пробую запрещенные вещества. Был легкий передоз. Но потом понял, что нужно наслаждаться реальностью. Потом мы восстановили отношения с семьей. Я кидал им 300 тысяч рублей. Они благодарны. У нас все хорошо».
Про Моргенштерна и свой образ:
«Он гений, в какой-то степени пример, как надо проще относиться к вещам. Не гнаться за чем-то. Он не делает так, как делают все. Провоцирует. Что касается моего образа, то он не отличается от меня настоящего».
