«Не чувствовала, что имею право на такую серьезную и взрослую профессию»
Мой путь начался с учебы на актерском факультете в Щепкинском театральном училище. Просто в один момент я четко поняла, что хочу и могу заниматься творческой профессией, а не быть финансистом, как это предполагало мое первое образование. Но тогда мне, к сожалению, не хватило уверенности в себе, чтобы пойти учиться на режиссуру сразу. Я не чувствовала, что имею право на такую серьезную и взрослую профессию. (Улыбается.) Но ближе к окончанию обучения на четвертом курсе я переосмыслила многое и поняла, что актерской профессии мне явно не хватает.
Лишним доказательством стал мой первый и очень унизительный кастинг, на котором мне сказали, что ничего у меня в кино с такой внешностью не получится. Что она больше подходит для артхауса, а не для российского кино, и это меня, конечно, сильно зацепило. После четырех лет обучения в театральном вузе молодая девушка становится очень тонкокожей и ей легко причинить боль.
Тогда я решила принять участие в конкурсе, который устраивала медиалаборатория «Яндекс.Такси» для дебютантов: написала историю и, пройдя все этапы конкурса, оказалась в числе финалистов, так как одному из членов жюри, Тимуру Бекмамбетову, понравился сценарий моего короткого метра «Алиса». Когда же пришло время переходить к физической реализации в Bazelevs и начинать снимать, я вдруг поняла, что мало знаю про кинопроизводство (кроме интернет-ссылок вроде «как стать режиссером за один вечер»), и срочно начала искать хоть какую-то информацию. Поняла, что надо поступать на режиссуру в школу «Индустрия», которая тогда только открылась. Так все и завертелось. И учеба, и работа 24/7.
«Чаще всего даже не чувствую, что работаю – просто живу в этом процессе»
Человек не может быть в полной мере счастливым, если он занимается нелюбимым делом, и я поняла, что моя профессия для меня любима. Чаще всего я даже не чувствую, что работаю, а просто живу в этом процессе, поскольку меня все происходящее вокруг очень вдохновляет. Как только я пойму, что стала уставать от процесса, работа не увлекает, а «разгонять» историю, выходить в Zoom в сценарную комнату становится неинтересно и утомительно, то я приму это как сигнал, что пора заканчивать. Мне кажется, режиссура постоянно испытывает человека, погружая в разные состояния своих героев и тем самым эмоционально расшатывая. И если она не приносит профессионального удовлетворения, то и смысла оставаться в ней вовсе нет.
«Снимать надо тогда, когда не снимать ты просто не можешь»
Тяжелее всего дается, наверное, поиск историй. Я повторюсь, но скажу, что снимать надо тогда, когда не снимать ты просто не можешь. Еще один из драйверов в моей профессии – это любознательность, точнее, профессиональное любопытство.
Режиссер, мне кажется, должен быть как ребенок, который всегда хочет историю пропустить через себя, поиграть с ней, размять ее, попробовать быть по разные стороны. Как в дочки-матери: ты мама, а я дочь, давай сыграем. А теперь наоборот. Наверное, потеря любопытства, что усложнит и поиск тем, станет для меня большим разочарованием.
«С годами я заматерею, сформируются мой почерк и стиль. Я только в начале пути»
Собственные фишки формируют почерк художника и проходят через все его творчество, а я еще только в начале пути. С годами я заматерею, а с опытом сформируются и мой почерк и стиль. Но вот, например, мне нравится однокадровое кино или с небольшим количеством склеек. Мне кажется, что любая монтажная склейка для зрителя – это стресс. Это особенно важно, когда ты говоришь о человеческих отношениях через эмоции, и в этом случае человеческому глазу куда комфортнее более документальное повествование. Наверное, это мне близко.
«Культуре всегда отводилась задача переосмысления происходящего»
Я думаю, что российскому кино сейчас будет очень тяжело. Оно еще больше поделится на – очень не люблю эти термины, но здесь они подходят – авторское кино и мейнстрим. И это разделение будет еще очевиднее. Я думаю, что российскому кино, как и всей культуре, надо будет отрефлексировать и проанализировать все, что с нами произошло, это ляжет на наши плечи, и, как бы громко ни звучало, но именно культуре всегда отводилась задача переосмысления происходящего.
«Вдохновляют собаки и любовь. И собаки первее любви»
Меня вдохновляет в основном художественное кино. Но также удивляют, восхищают и вдохновляют просто умные, красивые и талантливые люди. Вообще муза – вещь эфемерная. Может прийти и на посещении выставок изобразительного искусства, и на спектаклях. Очень люблю музыку. Крайне вдохновляют деревья и вообще природа, собаки и любовь. Интересно, что собаки в этом списке стоят первее любви. (Смеется.)
«Прокрастинировать – это нормально. Хуже – много говорить, когда особо нечего сказать»
Периоды творческого кризиса и застоя случаются, конечно. Я позволяю этому просто быть. Прокрастинировать – это нормально. Хуже – много говорить, когда особо нечего сказать, и, конечно, продолжать творить. В таких случаях лучше дать себе паузу и ненадолго залечь на дно. При аритмии врачи говорят: «Главное не ложиться, а продолжать ходить». Тут такой же принцип.
«У женщин просто другая чувствительность»
Особое женское видение, безусловно, есть. У женщин действительно немного другая «оптика», и это связано с тем, что у нас просто другая чувствительность. Меня этот факт очень радует. И меня саму вдохновляет большое количество женщин, хотя я не люблю оперировать терминами «женское» или «мужское» кино – мне ближе рассуждать в терминах «талантливый фильм» и «неталантливый».
«Люди могут удивляться, когда видят меня впервые»
Я не чувствую скепсиса или давления из-за того, что я – девушка, но думаю, что люди могут удивиться, когда видят меня впервые. Была забавная история по этому поводу на съемочной площадке фильма «Лед 2», где я была режиссером второго юнита. Меня вызвали на первую смену, и я пришла туда вся в розовом и с розовыми волосами, заплетенными в хвостики. Кругом гигантская площадка, уровень голливудского продакшена с большим количеством людей, еще и хоккейный матч по плану снимают. И тут я – в розовом, стою, никого не знаю, все ко мне подходят знакомиться, спрашивают: «Ой, ты, наверное, из департамента грима?» Один парень начинает меня куда-то приглашать: «Ты из костюмного?» Говорю: «Нет, я режиссер». (Смеется.) Это даже не скепсис, а какой-то лейбл, наверное, стереотипирование, что молодая симпатичная девочка, скорее всего, будет гримершей или художником по костюмам. Но это, скорее, очаровательно и совсем не похоже на давление.
Мне кажется, что в итоге все придут к тому, что сами захотят работать с женщинами. Потому что женщина – она же как мать-земля, она не агрессор, не хочет конфликтов, а хочет поддерживать на площадке правильную благоприятную атмосферу, при этом не лишая себя возможности снимать кино так, как этого хочет именно она. Поэтому нет, я думаю, что скепсиса по отношению к девушкам нет – иногда есть удивление.
Мне кажется, девушкам в современных реалиях точно не тяжелее сделать карьеру в кино, чем мужчинам. Думаю, все эти грани стерлись. Я молчу про Америку, где часто даже в брифах написано, что они ищут на проект именно женщину-режиссера. Ну и в России, я думаю, ситуация стала лучше, и для женщины больше нет проблемы освоить профессию, которая раньше считалась мужской.
«Я с раннего детства приучена к критике»
Я воспитана в достаточно строгой семье, моя мама всегда очень справедливо мне все говорила, у нее была высокая планка требований, поэтому я с раннего детства приучена к здоровой критике. Не к абьюзивной или неадекватной, а к конструктивным комментариям. Поэтому думаю, что к критике нужно относиться нормально. Особенно когда она идет от талантливых людей – в этом случае я даже благодарна за реакцию и внимание.
««Оскар» не стоит в моем вишлисте, но я бы от него не отказалась»
Про «Оскар» скажу так: это не стоит в моем вишлисте, я об этом не думаю и не трачу на это свои эмоции. Но, как любой кинематографист, наверное, я от этого не отказалась бы. Просто среди своих целей я эту мысль не держу.
Цели – это вообще не моя риторика. Я больше про процесс и не люблю результат. Наверное, поэтому я так люблю находиться на съемочной площадке. А когда уже есть результат, хочется сказать: «Ну все понятно, давайте уже дальше что-то делать». Все эти обсуждения фильма – это последствия результата. Мне это не так интересно. Моя задача – быть в процессе и заниматься тем, что мне кажется важным, творить и говорить на важные темы.
Три факта вне съемочной площадки, которые надо знать
Я Василиса Васильевна. Я наполовину русская, на четверть туркменка, на четверть иранка. И у меня есть пес Кузя.
