C 2021 года список профессий, запрещенных для женщин, сократился примерно в три раза. Девушкам разрешили заниматься техобслуживанием самолетов и вертолетов, управлять поездами и большегрузными машинами. Для мужчин такого списка ограничений нет, но они, в свою очередь, выбирая «не ту профессию», могут сталкиваться с куда более разрушительным явлением – общественным осуждением и непониманием со стороны близких.
Мастер по маникюру, визажист, стилист по волосам – род деятельности, в котором нам гораздо привычнее видеть женщину, нежели мужчину. Особенно в сетевом салоне красоты. В большинстве из них до сих пор царит исключительно женский коллектив – возможно, чтобы лишний раз не смущать клиенток, а может быть, потому что мужчины предпочитают работать в одиночку через профильные сайты. Так легче защитить себя от людей, которые еще не готовы довериться в руки мастера мужского пола, и избежать неприятных ситуаций.
Тем не менее в последнее время мы слышим все больше громких историй, которые идут вразрез с гендерными стереотипами. Например, про электромонтера из Липецка, который в 41 год переучился на мастера ногтевого сервиса. Или о том, как школьник из Казахстана сперва победил в международном чемпионате по маникюру, а потом вместе с 12-летним братом открыл студию красоты. Возможно, именно такие истории успеха вдохновляют других мужчин поменять свою жизнь, пренебречь стереотипами и наконец делать то, к чему лежит душа.
Как принимает бьюти-индустрия мужчин сейчас? Решили узнать об этом из первых уст – у мастеров по маникюру, бровиста и стилиста по волосам.
Я рос в Уфе, в строгой кавказской семье. Каждый раз, когда я приезжал делать кому-то макияж, я молился, лишь бы клиент не был знаком с моими родственниками. Я знал: если это дойдет до них, дома меня будет ждать ремень. Тогда в Уфе самые красивые мейкапы создавались руками Сердара Камбарова. Мне посчастливилось познакомиться с ним и побывать на мастер-классе, который меня сильно вдохновил двигаться дальше.
Так, около двух лет я занимался любимым делом тайно: придумывал различные места работы, лишь бы никто не догадался, что я иду делать макияж. Все изменилось благодаря соцсетям.
Мне тогда было 17, и я не имел права делать то, что люблю. Потом я прошел все круги ада. Меня спасла приближающаяся свадьба моей сестренки: я много работал и неплохо помог материально. Большинство близких убедились, что я правда люблю свое дело, что это не баловство и не протест с целью вызвать дискомфорт у родных. С тех пор на меня легло еще больше ответственности. На любом мероприятии моей визитной карточкой стали мама, сестренка и мои клиенты: все знали, что макияж делал именно я.
Однажды девушка самостоятельно записалась ко мне на макияж, а когда я пригласил ее, в ответ услышал недовольную реплику: «А что, мне макияж парень будет делать?» Я ответил, что, если для нее это некомфортно, можем попросить другого мастера. В итоге она согласилась, чтобы макияж выполнял я. Я постоянно ловил косые взгляды и жутко волновался, как будто что-то делаю не так. На вопрос, все ли нравится, получил холодное «да». К моему удивлению, через месяц девушка вернулась, извинилась и сказала, что это был ее самый удачный макияж. Сейчас она мой постоянный гость.
В пандемию на карантине жена попросила помочь сделать ей депиляцию. Слово за слово, и я уже на обучающих курсах. Там я вызвал шок сначала у преподавателя, а потом и у моделей. Видимо, мужчин там видят нечасто. После того как я всему научился, я снял мини-кабинет, очень дешево, и начал давать о себе знать на всех сайтах. На раскрутку ушел примерно год, и вот, теперь у меня свой салон.
Вообще, по профессии я бортпроводник. Не так давно мне пришлось уйти по состоянию здоровья. Но я до сих пор работаю в «Аэрофлоте», только на земле – два через два дня.
90 % моих клиентов приходят с сайтов. В основном это мужчины всех слоев общества. Женщины тоже записываются, но только те, которые не стесняются. Во время процедуры обычно весело. Я говорю, какие фигуры должен сделать клиент, а они смеются над названиями фигур, забывают о страхе, стеснении и расслабляются. У меня нет позы лягушки и позы на боку. Вместо них есть «поза пьющего коня», «поморгаем» и «летучая мышь». А в конце всем клиентам идет в подарок баночка скраба.
Я никогда не думал, что буду работать в этой сфере. А заинтересовался всем этим благодаря девушке. Она часто приглашала своих подруг в гости, а они работали в бьюти-индустрии и рассказывали о своем карьерном росте, увеличении клиентопотока. Мне стало очень интересно, и я стал задумываться о смене профессии. Тогда я работал в банковской сфере, ведущим специалистом в департаменте валютного контроля и финансового мониторинга.
В один момент я потерял работу и практически не мог устроиться по той же специальности и продолжить путь, по которому шел. Вариантов было два: либо спуститься на три ступени вниз в той же сфере, либо менять профессию. После достаточно долгих раздумий я выбрал второй вариант и без сомнений пошел на обучение. Преподаватель поддержал мои начинания и посоветовал не возвращаться на старую работу, а продолжать развиваться в этой сфере, что я и сделал.
Все мои родные были на моей стороне и в первых рядах стояли ко мне на процедуры. Но конечно, клиенты были разные. Некоторые молодые девушки, которые записывались по приложению или были не в курсе, что в салоне работают мастера обоих полов (в последнем салоне нас, мужчин, было двое), приходили летом на педикюр в коротких юбках. Для таких гостей всегда имеются в салоне пледы, чтобы прикрыть ноги. Либо мусульманки – они категорически отказываются от мастеров-мужчин по причине своей веры.
Когда заходит разговор на тему того, что мастер по маникюру – женская профессия, я отвечаю всегда так: изначально эта профессия была сугубо мужской – этим занимался цирюльник, а уж потом женщины перехватили первенство в этой сфере.
С мужчинами мне сложнее работать, чем с женщинами. У меня совсем другие интересы, чем у большинства мужчин. Максимум, что нас объединяет, – это любовь к футболу. Я женат, у меня есть ребенок, мне больше интересна мода, чем машины или тусовки. Поэтому сначала у меня был страх, что я просто не найду общий язык с клиентом и мы будем молчать. Это для меня самое неприятное, когда мы остаемся наедине с человеком. Иногда мне приходилось начинать очень странные диалоги, и бывало, что они не получались, и мы продолжали молчать. Иногда мне казалось, что я просто сойду с ума.
До этого я работал в сфере продаж и, когда менял профессию, больше всего переживал, что скажет отец.
Поэтому, когда люди узнают, сколько получает хороший парикмахер, все стереотипы сразу разбиваются. Ты можешь развиваться, зарабатывать, сколько тебе угодно, и сразу же все смешки за спиной пропадают, потому что люди понимают, что ты классный специалист, ты вообще не похож на этого стереотипного чувака, ты зарабатываешь хорошие деньги, ты выполняешь свою работу на 100 и 200 процентов.
В 2012 году я учился в университете и рассматривал профессию мастер ногтевого сервиса не как основную, а как хобби. Моей мотивацией было расширение своего круга общения, потому что, когда я учился в колледже, у меня был исключительно мужской коллектив. В университете было то же самое, и хотелось больше общаться с девушками.
Когда я только начинал работать, часто сталкивался с разными стереотипами. Одни удивлялись, что мастер парень, и спрашивали: «А вы вообще умеете делать маникюр?» Потом становились личными клиентами.
Но я такое последний раз слышал года три назад. И такие вопросы задавали не мне в лицо, а, скорее, моим коллегам. Сейчас я такого не слышу, видимо, потому что к нам, мастерам-парням, уже привыкли. В основном мы вызываем удивление у старшего поколения, а молодые девушки, молодые женщины относятся к этому спокойно.
Отдельная благодарность за помощь салонам MA&MI, «Пальчики», KRYGINA studio и парикмахерской «Культура».
