Холостяк недели

Холостяк недели Александр Химчук. Это он поет «Вите надо выйти»

Анна Балоян • 25 июля 2017 12:00

Александра Химчука не знают в лицо, а вот его песни – «Одесса-мама», «Вите надо выйти» и другие – звучат везде. Почему автор этих хитов предпочитает не светиться и какую девушку видит рядом с собой, он рассказал PEOPLETALK.

Родился я в Киеве, в ближнем к центру спальном районе, который называется Березняки. Это такая зеленая местность с озером внутри. Мои родители, Иван Иванович и Валентина Васильевна, приехали в Киев в 60-х и построили в нем свою просторную кооперативную трешку на первом этаже девятиэтажного дома по улице Серафимовича. А в 1980-м по этой трешке забегали мои ножки.

Родители были экономистами. К сожалению, их уже нет в живых. Мама умерла в 1986 году, когда произошла Чернобыльская катастрофа. У нее обнаружили рак груди, и последним ее желанием было провести со мной лето. Я прекрасно помню этот безумно дорогой трип: Сочи, Гагры, отец к нам периодически прилетал, но маму постоянно забирала «скорая». И когда ее не стало, у меня началась самостоятельная жизнь.

Папа со мной не очень справлялся. Моя старшая сестра тогда как раз вышла замуж, переехала в Днепропетровск и взяла меня с собой. Но я там не прижился: однажды в драке с одноклассником случайно стукнул его головой об батарею, поэтому меня отправили обратно в Киев. Там я моментально стал отличником, был без очереди принят в пионеры, получал грамоты за приличную учебу и отличное поведение. Но все это продлилось до 7-8 класса, пока я не попал в «каморку, что за актовым залом», где начал заниматься музыкой и перестал из-за этого делать домашние задания. Правда, окончил школу все равно без троек – я очень любознательный!

Я пел на школьных концертах, дискотеках и был диджеем. Но не понимал, куда мне деть свой талант после окончания школы. Поэтому пошел в спортзал. Это нормальная мужская реакция. Не знаешь, что делать, – иди качайся. (Смеется.) Я упорно занимался пауэрлифтингом и тяжелоатлетическим троеборием, а параллельно поступал в Железнодорожный институт.

Но там мне было очень скучно и я ушел после первого курса. Нашел студию звукозаписи и пропадал там. Научился студийной работе и стал еще активнее писать песни. Вскоре понял, что хочу создать свою студию. Устроился работать в физико-математический лицей (был руководителем эстрадного кружка, чтобы не платить аренду за помещения под студию в лицее), а в 20 лет поступил в театральный институт на режиссера, с удовольствием проучился пять лет, но забыл защитить диплом. (Смеется.) Сейчас я не испытываю нужды в этой «ламинированной бумажке», показывать мне ее некому.

Я постоянно участвовал в каких-то музыкальных проектах, пел песни, писал тексты и музыку, а потом перешел в кино и видеопродакшн. В какой-то момент я снова занялся музыкой и создал свой проект MakhnoProject. Мне не привыкать, что мои песни звучат из каждого утюга, у меня просто такая пацанская позиция: мне кажется, правильнее, когда музыка идет впереди музыканта. Мои песни часто звучат, например, на свадьбах, я сижу рядом с друзьями, а меня в лицо никто не знает.

С проектом MakhnoProject я выпустил «Одесса-мама». Ездил с концертами, снял несколько клипов. А потом произошли события на Украине, и у артистов было несколько вариантов: либо валить отсюда, либо прыгать в машину пропаганды, либо просто выпасть из жизни и смотреть, чем это все закончится.

Мои ребята MakhnoProject разбежались, а я вскоре познакомился со Славой Кондрашиным. Мы начали заниматься аудиопродакшном, а параллельно по ночам писали то, что сейчас известно как проект Estradarada.

Ожидал ли я успех от песни «Вите надо выйти»? Безусловно, я думал, что это зацепит многих, потому что, во-первых, в мире очень много Вить, а во-вторых, песня написана как прикол, но глуп тот человек, который считает, что в ней нет смысла. Ничего дурного эта песня точно не несет. В любом случае могу сказать, что смысл моего занятия творчеством – это такая попытка обратить внимание людей на то, что жить можно и нужно легко и красиво. Потому что даже грусть бывает красивая.

Я понимаю, что мир не идеален, и я не идеален, никто из нас не идеален. Но, тем не менее, я люблю этот мир таким и принимаю его таким. С того момента, как я это понял, мне стало намного легче. Поэтому я вообще не стремлюсь к идеалам. Я либо люблю человека, либо не люблю. Если чьи-то взгляды мне чужды, это абсолютно нормально.

Я никогда не рассматривал женщин как мясокомбинат, мне абсолютно все равно, какая у девушки грудь или какой цвет волос. Это какое-то потребительское отношение, когда ты можешь сказать, что любишь девушек с большой грудью, например, с черными или белыми волосами. Каждый человек – космос.

Идеальное свидание, мне кажется, должно закончиться сексом после шуток о том, что сексом можно заниматься только на втором свидании.

Я не могу сказать, что есть какие-то определенные качества, которые я не терплю. Я не строитель счастья и не воспитатель: не собираюсь никого переделывать. Когда происходят какие-то конфликтные ситуации, всегда стараюсь посмотреть под другим углом и напоминаю сам себе, что великодушие – признак благородства.

Я могу считать своим недостатком то, что многие посчитают своим преимуществом. Я вполне себе такой маленький человек и никому не пожелаю носить внутри себя какое-то сожаление.

В Москве очень много интересного. Архитектура – это застывшая музыка, ею интересно не просто любоваться, ее интересно разгадывать, знать и понимать. Скажу честно, я презираю людей, которые работают в Москве и гонят на Москву. Ты же сюда приехал, ты же тут зарабатываешь, Москва же кормит тебя. Я стараюсь быть благодарным тем местам, которые меня принимают, и всем окружающим. Могу сказать точно, что я не покоритель Москвы, не провинциал, я – киевлянин до мозга костей. Приезжаю с абсолютно открытым сердцем. У меня и там, и там есть родственники, моя семья разбросана по всему миру. Я далек от политики, люблю людей и природу. И вам желаю того же.