Неожиданное интервью: как Максим Галкин стал одним из самых популярных блогеров Рунета и что он думает о Гнойном

Instagram — ядерное оружие ХХI века. И это понимает даже Максим Галкин, которые за последние пару месяцев стал одним из самых популярных видео-блогеров Рунета. Сегодня на «Медузе» вышло с ним интервью, в котором Максим рассказал о том, как он относится к «кекам», «зашкварам» и — не поверишь — батлу Оксимирона с Гнойным. Приводим самые интересные цитаты.

О том, как он стал блогером

«Инстаграм у меня был, но его вел мой админ. Она прекрасно с этим справлялась, никаких нареканий у меня не было. Все это время я пользовался старой Nokia, которая вдруг стала барахлить. Весной я дошел до какого-то магазина, перебросил все телефонные номера на новый iPhone и начал им пользоваться. Совершенно естественным образом я подключился к своему инстаграму. Потом увидел, что на айфоне очень хорошая камера, и сказал своему админу, что инстаграм буду вести сам. И как только я стал это делать, то вошел в азарт, мне понравилось».

О видео с детьми

«У известных людей всегда стоит вопрос — нужно ли выставлять детей. Насколько это правильно? Если честно, у меня не то чтобы был выбор. Я решил снимать детей после того, как папарацци и так их показали. Когда ты сам решаешь, как показывать своих детей, «папарацционное» напряжение снимается. Этим летом нас уже никто не беспокоил. У них просто никто не купит этот материал — все можно взять из инстаграма. Для меня это было жизненно важным».

О критике

«Естественно, ты неминуемо попадаешь под критику — и в первую очередь поклонников того человека, над которым ты стебешься. К этому надо быть готовым. И чем более боевые поклонники у звезды, тем сильнее тебя обольют».

О сленге

««Кек» — я слышал у блогеров, а «потрачено» — уже не знаю. Конечно, это интересно. Еще год назад я не знал, что такое «зашквар». А сейчас довольно часто использую это слово. Нишевый, сленговый язык постепенно меняется. В зависимости от того, какая субкультура сейчас рулит, тот язык и всплывает. В 1990-х мы все вдруг стали использовать криминальный жаргон и узнали, что такое «стрелка»; сейчас это интернет-жаргон».

О рэп-батлах

«С точки зрения языка это очень интересное явление, оно абсолютно живое, потому что лишено всякой цензуры. Эти ребята лицензированно обращаются с живым, могучим, великим русским языком, что существенно расширяет их возможности. С эмоциональной точки зрения — они сильнее мастеров разговорного жанра. Если ты можешь позволить себе сказать энное количество нецензурных слов, то ты автоматически начинаешь пользоваться успехом, у тебя появляется фора, как у группы «Ленинград»».

Об Оксимироне

«Если честно, я немножко съеживаюсь, когда люди даже в шутку начинают так друг друга оскорблять. Я понимаю, что это условия игры, но я не принимаю даже в рамках такого жанра оскорблений на почве национальности, явного антисемитизма. На месте человека по имени Оксимирон я бы не смог продолжать общаться с этими людьми и находиться с ними в одном пространстве. Я могу принимать личные оскорбления, но оскорбления национальности в нашей стране и вообще в современном мире, который пережил холокост, я не понимаю».

О батле Оксимирона с Гнойным

«Оксимирон тяготеет к интеллигенции, а его оппонент — к нигилистической массе, которая выступает против всего. И именно он стал героем. Я вижу это как примету времени — чтобы пробиться, надо быть ближе к таким людям».

Об Инстаграме в целом

«В целом инстаграм — это непростая история, если относиться к нему серьезно. Это же как любое современное средство массовой информации — оно требует и актуальности, и оригинальности».