Кайли Дженнер (20) и Трэвис Скотт (26) появились на обложке американского GQ и дали журналу совместное интервью. В нем они впервые рассказали историю своей любви, объяснили, почему стараются держать отношения в секрете, и поделились планами на будущее.
Впервые говорить о романе между Кайли и Трэвисом начали год назад, когда папарацци заметили их вместе на музыкальном фестивале Coachella – влюбленные обнимались и держались за руки. «Coachella была одной из остановок в его туре, и я подумала, что пойду с ним. Я просто села в автобус и провела с ним весь тур, — рассказывает Кайли, — Вся моя семья знает, что я делаю то, что хочу. Я живу сама по себе и поэтому просто уехала».
А еще Кайли объяснила, что же такое «проклятие семьи Кардашьян»! Впервые его упомянул в одном из эпизодов реалити-шоу «Семейство Кардашьян» Скотт Дисик (35), который даже нанял медиума, чтобы от него избавиться. Проклятие заключается в том, что женщины из семейства Кардашьян-Дженнер «уничтожают» мужчин, которые находятся рядом с ними — те просто не выдерживают уровня популярности семьи.
Но, кажется, Трэвиса это «проклятие» не беспокоит. «Я даже не думаю об этом. Кайли действительно меня любит», — говорит он.
«Все вокруг нас не привыкли к такому вниманию, — делится сама Кайли, — Я знаю, что ничего из того, что пишут, не имеет значения, и поэтому я не реагирую на все эти новости. Но те, кто приходят в нашу семью, просто не знают, как с этим справиться. Я не думаю, что Трэвису это нравится, но он старается, потому что мы любим друг друга, и у нас есть семья. Ему не нравится все это внимание — вот почему мы стараемся держать наши отношения в секрете».
И, судя по всему, у пары действительно все хорошо! Недавно у них родилась дочь Сторми. А вот что Дженнер рассказывает о самом романтичном поступке, который совершал для нее Скотт: «В мой день рождения он разбудил меня в шесть утра и потянул меня вставать. Солнце только поднималась, а по всему дому были цветы и скрипачи».
Видимо, Трэвис — действительно романтичная натура! По его словам, последний раз он плакал, когда родилась его дочь. «Это было безумие! Я был там все это время, — говорит он, — Эпидуральная анестезия и все такое… Сумасшедший!».
