Российский продюсер записал альбом с Эннио Морриконе
Эннио Морриконе (87) знает весь мир. Точнее весь мир знает его музыку. Саундтреки к «Омерзительной восьмерке», «Джанго освобожденному» и мелодия Chi Mai из картины «Профессионал» — его творения. Теперь работой с гениальным музыкантом может похвастаться российский продюсер Артур Шачнев (33).
Артур — основатель SOFIA Symphony Orchestra и генеральный директор продюсерского центра Artur V. Shachnev Production — организует концерты российских и зарубежных звезд. И вот Артур и Эннио выпустили совместный альбом Ennio Morricone — 85th Anniversary. Записали его во время концерта Морриконе в Государственном Кремлевском дворце в 2013 году, а следующие два года композитор и продюсер работали над его сведением в Нью-Йорке и Риме. Артур рассказал PEOPLETALK о том, каково ему было работать с легендой музыкального мира.
В 2012 году я был продюсером большого тура мюзикла Notre Dame de Paris. Коллеги из Франции познакомили меня с Эннио Морриконе на его концерте в Вероне. После выступления меня хотели представить маэстро, но тот, узнав, что я из Москвы, резко отдернул руку, развернулся и ушел. Луиджио, его помощник, объяснил, что Морриконе сталкивался в России с хамами-музыкантами и с непрофессиональными организаторами, так что больше он никогда не приедет в Россию и теперь не особенно жалует русских. Я вернулся в Москву и долго переживал. Но решил, что сдаваться нельзя, собрал информацию о своем оркестре SOFIA Symphony Orchestra, написал большое письмо и отправил Луиджио с просьбой показать все маэстро.
И вот через месяц мне позвонил Луиджио и попросил приехать в Италию на очередной концерт Эннио. Я приехал. Меня подвели к маэстро еще раз. Эннио очень пристально вглядывался в мои глаза, а потом протянул мне руку и пожал мою. Но мне уже было мало простого знакомства, так что я стал делать все возможное, чтобы организовать его приезд в Москву. Несколько месяцев мы вели переговоры. И вот условия: маэстро не присылает никаких нот, не говорит, какие произведения мы будем играть, а когда приезжает в Москву, он на месте раздает ноты и проводит репетицию. Если с первых же секунд музыканты не начинают ювелирно играть сложнейшую музыку Морриконе, он разворачивается и уезжает. Конечно, это утопия, но других вариантов не было. Либо я рискую всем, либо делаю смелый шаг, и будь что будет. Я пошел на эти условия.
Настал день судьбоносной репетиции. Помощник маэстро, господин Онцельмо, раздал ноты. Эннио взмахнул палочкой, я затаил дыхание. Морриконе остановился, не доиграв произведение до конца, и положил палочку. Он спустился с дирижерского постамента, подошел к господину Онцельмо и Луиджио, шепнул им что-то и вышел. Я понял, что это конец. Когда Луиджио позвал меня, я думал, что моя жизнь кончена. Но он сказал: «Ты молодец. Эннио очень доволен, мы можем продолжать репетировать без него». Мы сыграли концерт в Государственном Кремлевском дворце в День рождения маэстро, а потом выпустили диск с записью этого концерта. Для меня это огромный опыт и счастье. Я понял, что делаю что-то не зря.
