«Захочу – ударю, шаришь?»: как русский рэп стал пропагандой абьюза и сексизма
В «Грустной песне» Егор Крид, Моргенштерн и Thrill Pill поют: «Эта #@&! хочет денег, поработай в постели, baby» и «Захочу – ударю, шаришь?», а один из авторов трека – Моргенштерн – позже в интервью Юрию Дудю рассказывает: «Это просто провокация, я не вижу в этом ничего такого, музыкальный прикол». И таких «приколов» в текстах отечественных исполнителей много. Как песни русских рэперов влияют на наши представления о женщинах, отношениях и мире в целом? Разбираем тексты с психологами, психиатрами и продюсерами!
Врач-психиатр, нарколог, психотерапевт, к.м.н., эксперт по работе с подсознанием
На самом деле, музыка только создаёт определённое настроение в зависимости от ее стиля или может усилить уже имеющиеся эмоции, а мировоззрение закладывает семья, окружение, информация, которой интересуется человек. Если соответствия нет, для нас этой песни не существует, как и отдельных ее слов. Больше того: одну и ту же песню мы слушаем по-разному! В одни слова вслушиваемся, другие пропускаем мимо ушей или перематываем. «Захочу — ударю, шаришь?» Моргенштерна значит гораздо больше, чем можно подумать. Она о внутренней силе, свободе и собственном выборе. Не нужно трактовать современные тексты песен буквально, их слова – метафоры. Моргенштерн именно об этом говорит в своих интервью, пропагандирует, и, соответственно, поёт. Подобные слова песен – просто запланированная провокация, многократно увеличивающая популярность артиста. Если ты слышишь в метафорах песен что-то неприятное, даже опасное, то это отражение внутренних страхов и ограничивающих убеждений. И это не про автора песни, это про нас. Была бы я против, если бы мои дети слушали песни Моргенштерна? Нет! Это человек, собравший все свои недостатки и превративший их в топливо для карьерного, финансового и личного роста.
Частный продюсер, «Пиарщик года 2018» по версии Megapolis Time
Рэп всегда был и остаётся культурой свободы и некого протеста, но на примерах современных текстов мы чаще сталкиваемся с подменой понятий. Фразы «Захочу – ударю, шаришь?» и подобные высказывания не имеют ничего общего со свободой, якобы демонстрируемой: это лишь деградация личности и внутренние слабость и пустота. Причём не только того, кто это написал и говорит, но и тех, кто это слушает, лайкает и подписывается. Настоящее искусство в любом своём проявлении направлено в первую очередь на улучшение человека и на исправление наших несовершенств, а не наоборот.
Психолог, психоаналитик, к.м.н., посол фонда «Линия жизни»
Рэп – это не показатель культуры, а настоящая жизнь. Мужчина чаще всего говорит от первого лица, то есть позиционирует себя: «Я такой, а ты как хочешь: хочешь – оставайся, хочешь – нет». Это к вопросу о строчке: «Захочу – ударю, шаришь?». Мужчина говорит, какой он, ничего не скрывает. Если женщина выбирает такого, способного ударить, то это её моральный выбор. Рэп – это сейчас модно. Конечно, это оставляет какой-то отпечаток на молодёжи. Те, чья психика послабее, думают, что раз люди находятся в топах, зарабатывают огромные деньги, значит, так можно. Люди с более крепкой психикой понимают, что можно жить на сопротивлении, когда он говорит: «Захочу – ударю», а я никогда не ударю.
Психолог
Унижение женщин – это такая же провокация, как у Ницше, когда он заявлял: «Идёшь к женщине — бери плетку». Как-то Джона Леннона обвинили в том, что песня Imagine немного расходится с его капиталистическим образом жизни и он сказал в ответ: «Это же просто песня». Исполнение рэпа дает возможность прославиться, а провокации в текстах дают больше лайков и денег. Меняет ли музыка наше мировоззрение и может ли искажать его? Однозначно да. Причем перемены происходят на гормональном уровне.
Психолог, психиатр
Любая культура – это отражение того самого общества, в котором эта культура и произросла. В какой-то момент наше увлечение чьим-то творчеством начнет переформировывать и нашу картинку мира. Мы в любом случае задумываемся о смысле слов в песнях любимого или уважаемого нами музыканта. Как это работает: живет человек, учится, работает, в меру сил старается жить интересно и ему даже в голову не придет кого-нибудь, например, ударить. А потом у любимого исполнителя в песне вдруг слышит «Захочу – ударю, шаришь?», и он, как в том анекдоте: «А что, так можно было?» Речь не идёт о том, что он сразу пустится кото-то бить, но, возможно, впервые задумается о том, почему для уважаемого им исполнителя такое возможно? И он невольно оказывается в конфликте с самим собой, выбраться из которого можно по-разному: если авторитет артиста силен, а все, что он говорил прежде, точно попадало в самые отдаленные уголки души, то противостоять такому может оказаться весьма затруднительно. Насколько велико в целом такое влияние? Полагаю, что весьма велико, если не огромно.
