Виктория Боня: Я сама себя сделала

Платье Alexander Terehov; куртка Levi’s

Она блистает на красных ковровых дорожках по всему миру, живет в Монако, счастлива в браке и воспитывает прекрасную дочку. Но рядом с восхищением, которое вызывает модель и телеведущая Виктория Боня (35), неизменно появляется зависть. В прессе постоянно муссируют всевозможные сомнительные слухи о ней и ее семье. Ведь так сложно поверить, что успешным может быть и просто хороший человек.
Мы встретились с Викторией и откровенно, по душам, поговорили о ее детстве, переезде в Москву из родного города, семье и, конечно же, о любви. Читай эксклюзивное интервью с Викторией Боня прямо сейчас на PEOPLETALK.

Я помню свое детство с самого раннего возраста – это всегда приятные эмоции безграничного счастья. Мой родной город Краснокаменск тогда у меня ассоциировался со счастливым беззаботным детством. Я кайфовала от того, что можно просто выбежать под дождь и пробежаться по лужам, жечь тополиный пух, играть во дворе с соседскими ребятами. А еще это солнце после дождя, запах озона и чистейший снег!

Я не знала, как это – расти с папой. Конечно, когда он приходил к нам по праздникам или отправлял открытки, я считала, что он у меня самый лучший. Папа никогда не ругал и не поднимал руку, но при этом его и не было рядом. Сама жизнь не предоставила мне возможности бежать к папе жаловаться, и это повлияло на мой характер, на мое восприятие мира и сделало меня такой, какая я сегодня. Мне приходилось за себя стоять, так как я свыклась с мыслью, что меня защитить никто не может.

Джинсы H&M; Боди American Apparel; Серьги Louis Vuitton; Куртка Levi’s

Мама в свое время рассказывала, что папа приходил с работы гораздо позже, в нетрезвом состоянии, да еще и рубашка в помаде. И как-то в один момент она не выдержала и поставила точку в их отношениях. Я помню тот день, когда они расстались, мне было два года. Видимо для меня это был стресс, поэтому я это запомнила на всю жизнь. Мы с сестрой спали в комнате, и тут я услышала крик. Мы побежали к двери, прильнули щеками к полу и стали подглядывать в щель. Мы просто смотрели, что там происходит. Я помню это, как сейчас, в картинках — зеленый пол, мы в трусиках и майках. Папа, мама и та женщина, к которой он ушел. В итоге мама их выгнала, и с тех пор отец больше с нами не жил.

Бабушка очень сильно повлияла на мое воспитание и на то, какая я. Так как маме приходилось очень много работать, нас ведь нужно было поднимать, мы проводили много времени с ней, она была нам второй мамой. Бабушка у меня работала на ТЭЦ сторожем. Мы с сестрой ездили к ней на работу, бывало, оставались на ночь, спали на полу, на телогрейках. А днем ходили гулять. Дорога вдоль поля накатанная, и от машин поднималась пыль. И вот мы идем, бабушка увидит маленькую ромашку, растущую у обочины, занесенную пылью и начинает петь ей дифирамбы по 10 минут: «Ой, какие красивые ромашки». А я думала, что здесь красивого? Вот до такой степени она видела красоту во всем, любила и ценила жизнь. И в меня заложила это.

Я помню, мы смотрели вместе «Утреннюю звезду», где детки пели, танцевали показывали свои таланты. Я говорю: «Баба Зоя, как ты думаешь, я смогла бы вот так выйти на сцену не застесняться». Она говорит: «Да! Мне кажется, ты смогла бы». И я думаю: «Бабушка, вот наступит тот день, когда ты увидишь, что была права». Я знаю, что сегодня она могла бы мною гордиться. (Плачет).

Джинсы, Topshop; рубашка, Gucci; туфли, Dior; сумка, American Apparel. Рубашка, Weekend; шорты, H&M

Если посмотреть мои детские фотографии, то без капли лжи и преувеличений могу сказать, что я не была яркой красавицей: эта моя выраженная нижняя губа, смуглая кожа, худоба. Я отличалась от многих, была, так сказать, белой вороной. У всех были нормальные фамилии: Иванова, Крылова и так далее, а у меня Боня.

Меня никогда не называли по имени, только Боня, что всегда резало слух. Это был для меня стресс. В какой-то момент я поняла, что я неординарная. И решила, что мне проще это игнорировать, наверное, так защитная реакция срабатывала. Может, мне и не было все равно внутри, но я этого никому не показывала. А потом я начала этим пользоваться. Я поняла, что в жизни себя можно как угодно запрограммировать. Вот хочешь ты реагировать так, будешь реагировать так. Хочешь реагировать иначе, будешь иначе, а хочешь из этого выгоду найти, ты ее найдешь. Когда я раскусила эту фишку в седьмом классе, мне это стало помогать добиваться результатов, быть упертой.

В школе я всем говорила: «Я поеду в Москву». С седьмого класса я всех программировала. Думала, даже если денег не наскребу на дорогу, пешком пойду по рельсам. Я знала, что приеду в столицу и устрою свою жизнь во чтобы то ни стало, и не просто удачно выйдя замуж. Я сделаю себя успешным человеком. Не знала как, каким образом я это буду делать. Но была уверена, что так и будет, потому что мне этого очень хотелось. Почему говорят, что мысли материальны? Потому что формируется какое-то желание и путь к цели, а жизнь начинает проверять, насколько ты хочешь этого, устраивая испытания. И ты должна их выдержать. Все говорили: «Бонь, да какая Москва, там таких, как ты, тысячи приезжают, нужна ты там кому-то!» А я думала: «Подождите, вы меня еще увидите, услышите, узнаете». Это меня стимулировало всегда.

Когда обо мне говорят плохо, обижают, пытаются как-то принизить, у меня внутри зажигается огонь. Когда человек вкладывает в меня отрицательную энергию, даже по сей день, я ее беру и использую как топливо.

В 13 лет я сама себе шила вещи, так как не было особо возможностей что-то покупать. Помню, иду по улице, мне казалось, я так красиво выгляжу! И парень идет мне навстречу и говорит: «Господи, девочка, у вас ножки не переломятся?» После его слов я посмотрела на свои ноги и увидела, какая я худая. Он мне вбил комплекс на два года. И потом я даже летом ходила только в брюках и кофтах с длинными рукавами.

В один прекрасный день, мне тогда было 15 лет, помню, пришла к своей подружке, взяла ее юбку джинсовую, поскольку такая одежда у меня в гардеробе отсутствовала. Думаю, проверю, кто что скажет. Если опять скажут про ноги, не буду носить юбки. Пошла на дискотеку, отплясывала там, и мне никто слова не сказал про худые ноги. Я думаю: «Надо же, никто с дороги не столкнул!» И вот с тех пор я начала носить юбки.

Топ, Kalmanovich; серьги, CRYSTALLINE JEWELLERY

Постепенно мои тоненькие ножки мне полюбились. Все мои недостатки в один момент стали превращаться в достоинства: смуглая кожа, пухлые губы, крупные зубы. В 25–26 лет я стала нравиться себе больше. Мне в 15–16 лет многие говорили: «У тебя красивые глаза». Сначала я стеснялась, а потом это стало повторяться, люди чаще стали делать комплименты, и я подумала, что, наверное, правда красивые. Потом мне начали говорить, что у меня красивые губы, и постепенно вот эта липовая уверенность превратилась в настоящую.

Когда мне было 16–17 лет, за мной впервые стал ухаживать парень. Первый раз у меня завязались отношения. Это тоже мне помогло. У меня не было программы и задачи соблазнить мужчину. Но, живя уже в Москве, я выбирала из тех, кто обращал на меня внимание, и могла включать в себе женщину, хотя поначалу это давалось с трудом.

Мне было 10 лет, когда мы в первый раз приехали в Москву в гости, а перед этим год я жила в деревне у бабушки. И тут такой контраст. Мы зашли в метро, едем-едем минут 40, и все еще в городе. Выхожу на станции метро – город, еду еще 30 минут – опять город. Вот это меня убило. Я думала: «Ну как вообще такое может быть!» У меня был просто шок. Тогда я поняла, что Москва – это мой город! И я хочу здесь жить! Мне просто было мало места в моем Краснокаменске. И поэтому мне скорее хотелось дождаться 16-летия, получить паспорт и бежать оттуда.

Джинсы, H&M; боди, American Apparel; серьги, Louis Vuitton; куртка, Levi’s

Для меня самое страшное было – вернуться обратно в Краснокаменск. Москва – это очень большая мясорубка. И здесь важно понимать, что легкого пути не будет. Я знала, что сегодня официанткой я могу заработать эту копейку и я рассчитываю на себя. Главной моей целью была работа. Сначала я продавала билеты, потом работала в баре, а туда не брали без регистрации. Я приходила и врала: «У Вас регистрация есть?», я говорю: «Есть», «Опыт работы есть?», я говорю: «Есть». А у самой ничего не было. Я думала, ну что я не научусь тарелки подносить, что ли?

Я всегда умела признавать свои ошибки. Если я вижу, что в чем-то некомпетентна, я не боюсь этого признать. Я никогда не боялась показать свою неграмотность в каких-то вопросах, потому что это помогало мне стать грамотней, это позволяло мне научиться чему-то новому. Бояться делать ошибки, бояться выглядеть смешным, бояться того, что подумают о тебе люди, – это самые большие тормоза, которые останавливают тебя в развитии.

Я сама себя сделала. Я всегда сама принимала решения и четко знала, что мне нужно. Каждую деталь в себе оттачивала. У меня никогда не было кумиров. Я себя совершенствовала сама. Замечала те моменты, которые мне не нравились, и исправляла.

Я умею дружить, ценить людей. Не судить и не различать их по национальной принадлежности или цвету кожи.

Все в этой жизни делится на два: да – нет, день – ночь, позитив – негатив, любовь – ненависть. И мы сами выбираем, в какой шкале нам жить, в каких частотах. Поэтому, когда спрашивают, как это ты не реагируешь на негатив, я отвечаю, что это их негатив, он не мой. Люди должны его выплескивать, потому что они из негатива состоят. А есть люди, которые состоят из светлой чистой энергии. Их сразу чувствуешь. К ним тянет, с ними хочется быть, с ними хорошо. У них все получается. У нас всегда будет борьба, как будто день меняет ночь, свет заливает тьму, и вот это пограничное состояние. Мы сами выбираем, какой энергией нам нужно питаться. Мы приходим в этот мир, чтобы взрастить свою душу.

Не могу сказать, что я ранимая. Я привыкла все анализировать. В любой ситуации, которая меня может ранить, я всегда начинаю искать, для чего это приходит в мою жизнь, какой урок я должна извлечь. Потому что я свято верю в то, что ничего в жизни просто так не происходит, все случается для того, чтобы мы чему-то научились.

Я всегда делала ставку на свое сердце, и оно никогда не ошибалось. Даже если мне кажется, что что-то идет не так, ровно через год я понимаю, что это было на самом деле правильное решение и эта ситуация, наоборот, сыграла только в лучшую сторону для меня. Очень важно слушать свою интуицию. Тот первый ответ, интуитивный, который мы получаем, является самым правильным.

Благодаря всем этим ситуациям, которые вокруг меня раздувает желтая пресса в последнее время, я открыла для себя многое. Каждый человек проявил свою сущность и показал свое истинное отношение ко мне. Все эти фальшивые улыбки, маски сорвались сами по себе. Люди имеют право относиться ко мне как угодно, я никого не осуждаю. Но сегодня я увидела, кто есть кто и что обо мне думает. Алекс (муж Виктории. – Прим. ред.) считает, что в этом проявляется ум и воспитанность людей, а его отец сказал: «Вика, ты с огнем играешь, поэтому ты обжигаешься. Я бы тебе вообще советовал как можно реже бывать в Москве и строить свою жизнь в Европе».

У нас шикарные отношения с родителями Алекса. Мы их не выставляем на всеобщее обозрение, поэтому всякие недожурналисты выдумывают о нас разные истории. Мы регулярно проводим семейные ужины у дедушки на лодке. У нас есть семейный альбом, в котором дедушка с внучкой. И я всегда ему говорила, как уважительно к нему отношусь. Каждый раз я у него чему-то учусь, он всегда дает мне правильные советы. В том числе и о том, как вести себя в сложных ситуациях, когда окружают завистники и сплетники.

Все это началось, когда я стала появляться на больших мировых мероприятиях, именно тогда пошел весь завистливый негатив. Меня пытались как-то уколоть, выставить ситуацию не в лучшем свете, якобы я пытаюсь войти в высшее общество. Какое высшее общество? Кто является высшим обществом? Сегодня я живу в окружении людей действительно из высшего общества. Семья моего мужа очень известна и уважаема в Европе. Здесь уважают людей, которые сделали сами себя и заработали деньги своим трудом. Моя дочь будет расти среди таких людей, и она носит уважаемую фамилию. Отец Алекса – Майкл Смерфит (78) – кавалер ордена Британской империи, который он получил от королевы Елизаветы. И скоро в свет выйдет его автобиография.

Когда я говорила о том, что пытаюсь влезть в светское общество? Эта информация пришла из желтой прессы, которая на ровном месте сделала статью о том, что я куда-то пыталась пойти и меня не пустили. Во-первых, я никуда не ходила, чтобы меня не пускать. И вообще, кто те люди голубых кровей, которые об этом говорят? Кто изучает историю, прекрасно знает, что наша элита была истреблена во время революции и Гражданской войны начала прошлого века. Кто уцелел – бежали из России. Я считаю, что элита сегодня – это те люди, которые добились в жизни высот благодаря знаниям: профессора, академики, великие личности, чьи имена вписаны в историю нашей страны. А остальные – это псевдоэлита. Если человек действительно высокоразвит и всего добился в жизни сам, а не просто получил хорошее наследство, то этот человек всегда вызывает у меня уважение. Но он никогда не станет кричать, что он из высшего общества.

Для меня все люди хорошие. И даже если человек плохой, я вижу в нем только положительные качества. Если он поступает плохо, я его оправдываю. Пытаюсь понять, почему он так поступил. Я не осуждаю, я могу отплыть, отчалить и вычеркнуть этого человека из жизни. Пришла я к этому в 18 лет, когда познала первую любовь. После пятилетних отношений мой парень ушел от меня. Месяц я не выходила из дома и пила чай с молоком. Потом я прочитала в книге по психологии самоанализа, что, если ты хочешь понять человека, почему он так с тобой поступил, встань на его место, оправдай себя, и тогда ты поймешь его поступок. Это золотое правило, через которое я пропускаю все то, что происходит со мной. Я поняла: раз он меня разлюбил, значит, я его должна понять и отпустить.

Тогда я решила для себя, что ни один мужчина больше никогда не получит ключ от моего сердца, потому что тогда я открылась всей душой и сердцем от наивности первой любви. Я решила, что выброшу этот ключ на дно океана, и если кто-то захочет его достать, то он должен нырнуть на глубину как минимум затонувшего «Титаника» и найти этот ключ. И, ты знаешь, это очень сильно мне помогло. Я, конечно, позволяла себя любить, но я не отдавалась на все сто. И только с появлением в моей жизни Алекса и дочки все изменилось. Он мне говорил: «Ты мне не доверяешь, ты не открываешься мне до конца». Тогда я рассказала ему эту историю, и он сказал: «Если надо, я нырну на дно этого океана». Он завоевал мое доверие. Я сказала ему: «Ты знаешь, сегодня я тебе могу сказать честно, что, если ты уйдешь от меня, ты разобьешь мое сердце, но я и это переживу». На что он ответил: «Я хочу просто состариться с тобой».

Наконец-то в моей жизни появился такой человек, который принял меня полностью такой, какая я есть. Полюбил меня за какие-то мои достоинства, а не пытался переделать меня в угоду своему испорченному вкусу. Многие так делают. Пытаются найти в достоинствах человека недостатки через призму испорченного менталитета и плохого воспитания. Алекс очень уверенный в себе, и я благодарна ему за это.

Я спросила Алекса, почему он не нашел себе девушку из обеспеченной семьи, из представительниц «золотой молодежи». Он мне ответил: «Вика, потому что я умер бы со скуки, потому что в них нет жизни, а в тебе она бьет ключом».

Как я изменила жизнь Алекса, так и он изменил мою. Мы были в чем-то похожи. Он такой, в стиле плейбоя, фотографии с прищуром. Я – уверенная в себе с ноткой пошлости и вульгарности, которая, кроме как эмоционально, не была подпитана физическими действиями никогда. Мы оба пришли к тому, что можем друг друга дополнить. Он очень прагматичный. Я завязана на энергии, а он гасит все эти чувства в себе. Он человек-голова, а я человек-сердце. Он дает мне какие-то знания, помогает увидеть ситуацию, а я вдыхаю в него ту энергию, которая позволяет ему раскрыться еще больше.

Алекс очень умный мужчина, как и его отец. Но он, допустим, не верил в Бога никогда, я попыталась донести до него свое понятие Бога, что для меня духовность, и он где-то в чем-то стал для себя это открывать. Мне всегда хотелось ощупывать жизнь и познавать ее в ощущениях, а сегодня мне интересно еще и узнавать что-то, изучая языки, читая литературу на английском. Сейчас я хочу получить образование, и, скорее всего, оно будет медицинским. Это мне интересно. Мне хочется получить такие сильные знания, которые помогли бы мне в жизни быть полезной, потому что для меня самая главная задача – это отдавать.

В нашей семье он миротворец. Я эмоциональная, а он все обдумывает, как математик. Если мы сейчас же не поговорим, он меня не отпустит из комнаты, будет пилить мозг до тех пор, пока я не скажу: «Хорошо, я все поняла». И наши конфликты исчерпываются сразу в тот же день. Мы не накапливаем друг на друга обиды. Кто может больше всех ранить? Только самый близкий человек. Мы тут же обговариваем все, он меня этому научил, и я ему за это благодарна.

Когда мы познакомились с Алексом, он начинал бизнес в Москве, который не совсем хорошо пошел из-за того, что его обманывали. И мы решили переехать. Алекс живет не на деньги своего отца, он решил сам всего добиться. В этом я его поддерживаю и за это уважаю, потому что я прошла эту же самую дорогу. И его отец мне сказал: «Вика, ты очень сильно на него повлияла. Он настолько изменился. Он возмужал с тобой, превратился в настоящего мужчину». Для меня это большой комплимент. Потому что я действительно его поддерживала морально. Сегодня у меня уже нет нужды работать столько, сколько я работала раньше. Поэтому я все больше и больше времени провожу в Европе со своей семьей. Но с другой стороны, я работаю в удовольствие, потому что без работы мне тоже тяжело: это меня занимает и я сублимирую свою энергию. Я поддержала его в первые два года, и сегодня он зарабатывает хорошие деньги, которых достаточно, чтобы наша молодая семья ни в чем не нуждалась.

Куртка, H&M; джинсы, Monki; рюкзак, Topshop

Когда появляются дети, ты больше начинаешь ценить жизнь. Каждое мгновение, проведенное с ребенком, – это счастье. Надо любить каждый момент своей жизни. Моя жизнь до Анджелины была на голове, а теперь встала на ноги. Если раньше, я могла быть безбашенной, отрывной, взрывной, эпатажной, то сегодня я абсолютно четко обдумываю каждое свое действие, каждый шаг и свое поведение. Я уже не такая, какой была раньше. Я даже не та, которая была вчера.

Я стараюсь дать своей дочери все самое лучшее. А что она возьмет из этого, я не знаю. Можно сколько угодно поучать детей, но они все равно смотрят на своих родителей и копируют их.

Если сегодня мне жизнь не дает чего-то, значит, она приготовила что-то лучшее впереди. Так и происходит. Есть такое выражение: «Мы имеем то, во что мы верим».

Фото: Слава Филиппов. Стиль: Екатерина Мухина. Прически и макияж: Эрнест Мунтаниоль