Говорят, самое сложное – встречаться с успешными, состоявшимися, медийными личностями, которых все знают, любят и хотят. Но моя пассия была «серым кардиналом» — человеком, который всегда оставался «по ту сторону» мира красивых и знаменитых.
Он был музыкантом. Вернее, писал биты для A$AP Rocky и монтировал ему клипы. А еще когда-то тусовался с Ратмиром Шишковым и его «Бандой», с ноги открывал двери в лучшие московские клубы и ездил на белом «Ауди» с тремя тройками на номерах. Но мне от его рассказов про Сен-Тропе и Kelis в соседнем номере «Ритца» было ни горячо, ни холодно. Хотя именно этот milkshake из его богатства, таланта и удивительного сходства с Джеймсом Франко всегда brings all the girls to his yard.
Два с половиной года назад он переехал в Токио. Просто проснулся утром и понял: «Хочу жить там», собрал вещи и улетел за 4479 километров. Это 9 часов и три минуты в пути. Это минимум 33 тысячи 113 рублей за билет в один конец (эти цифры я выучила, когда планировала провести свой ближайший отпуск в стране восходящего солнца).
Когда мы познакомились, у него уже не было ни «Ауди», ни скидочной карты в «Ритце» (она сменилась на пропуск в винный бар, где до утра пьют портвейн) – он даже деньги тратил, как настоящая рок-звезда: на красивых девочек, тусовки и море алкоголя. Тратил и не думал, что тот, за кого он сегодня заплатит тысячу евро в лучшем баре Монако, завтра даже не угостит его кофе. Зато у моего Джеймса Франко был бесконечный запас лучшей в этом мире музыки и открытый счет в «Симачеве», в котором числились литры выпитого виски.
Познакомились мы тоже в баре. Он сидел к нам спиной, смешно дергался и что-то втирал бармену, а мы переглядывались и спрашивали друг друга: «Кто это? Ты его когда-нибудь видела?». Это был один из его ежегодных камбэков в Москву. Знакомство завязалось почти случайно – оказалось, у нас есть немало общих друзей, и уже через пару дней мы трогательно обнимались в том же самом баре.
Влюбилась я в него тоже под музыку – он вышагивал вниз по Дмитровке под Скепту, а я слушала Фрэнка Оушена. Тогда, собственно, я и поняла: меня накрыло, и это очень плохо.
Когда нас видели вместе друзья, они тыкали на него пальцем и спрашивали: «Кто это, и что с ним не так?», потому что в «дружеских» барах он демонстративно садился на стол, все время бегал из стороны в сторону, никогда не вынимал из ушей наушников и при любом удобном случае говорил: «Ну-ка быстро послушай, какой я бит написал».
Общаться с ним было сложно. Наши разговоры всегда делились на два типа: либо он говорил о себе, либо отпускал саркастичные шутки в адрес окружающих. В противном случае он злился без повода, вскакивал с места и уходил, не прощаясь. А потом всегда так же внезапно возвращался обратно.
Мы ни разу не договаривались о встрече. Он знал, где я буду завтра в 19:00 и чуть ли не с точностью до минуты пританцовывая влетал в место Х в наушниках, из которых громко играла It Ain’t Safe. А если не влетал, значит работал с ребятами на студии. Или ему погода не понравилась. «Слушай, там такой ливень, наверное не выберусь сегодня. Кстати, я завтра в 7 утра улетаю».
С такими, как он, не бывает зоны комфорта. Вернее, он в нее никого не впускает. Поэтому даже если тебе кажется, что самый красивый, самый талантливый и самый безумный мужчина, которого ты когда-то встречала, не может провести без тебя ни дня, поверь: дело в другом. Он просто должен знать, что в него кто-то верит и слушает его единственный трек на «Саундклауде» уже 15-й раз за сутки.
Он трижды менял билет, чтобы остаться в Москве еще на неделю, но в конечном итоге, как и обещал, улетел «завтра в 7 утра». Первую неделю он звонил и писал каждый день. Через месяц общение сократилось до двух дежурных звонков в неделю, а потом я позвонила ему 69 раз, и больше он о себе не напоминал. В какой-то момент я даже подумала, что он умер – Facebook вообще перестал показывать, когда он в последний раз заходил. А потом в его хронике появилось сообщение его бывшей пассии. Видимо, она в него верила сильнее.
Мораль сей басни такова: отношения с музыкантом, как и с любым другим творческим человеком, — это тяжкий труд. Особенно, если ты уступаешь ему в безумстве. Но жалеть о них ты точно не будешь. Хотя бы потому, что в следующий раз, когда ты услышишь по радио песню того же A$AP Rocky, ты будешь знать, что к этому был причастен он.
